Несерьёзные размышления физика - [9]

P.S. Ах да! Крым естественно наш! Это еще Владимир Красно Солнышко говорил, когда индейцам помогал бороться против бандеровцев.

Военные сборы

Как и большинству юношей советского производства, мне с ранних лет было сообщено о необходимости когда-нибудь отдать долг Родине. От фразы несло пафосом и романтикой, поэтому я ничего против нее не имел и воспринимал это как неизбежное следствие моего пребывания в университете, хотя и не очень отчетливо представлял себе, что именно и когда я у нее занимал. Родина потребовала вернуть должок аккурат после четвертого курса, так что жарким июльским днем группа маменькиных сынков нестройными рядами совершала выдвижение в сторону одной из подмосковных воинских частей. Основной задачей оной части была защита московских небес от покусительств самолетов империалистической направленности. И в этом ракетном храме нам надлежало провести шесть недель, осваивая немирные способы борьбы с воображаемыми бомбардировщиками противника методом их сбивания. Кроме того, предполагалось изучение армейского быта и армейской же логики, которая, как оказалось впоследствии, может весьма сильно отличаться от своего гражданского аналога. Завершающим аккордом нашего пребывания в рядах несокрушимой и легендарной должен был стать итоговый госэкзамен, касательно которого широкие студенческие массы испытывали определенное беспокойство, ибо провалившие его имели хорошие шансы превратить шестинедельные сборы в двухлетнюю срочную службу. Об этом коллективу радостно сообщил сопровождавший нас майор. По прибытии мы были поделены на отделения и взводы, и каждая ячейка этого новоявленного воинского коллектива была наделена командирами. И вот те, кто еще вчера были Васьками, Петьками и Сережками вдруг сделались ефрейторами и сержантами. На отдельных представителей новоиспеченного начальственного состава такой карьерный рост подействовал угнетающе и спровоцировал оловянный блеск в глазах, вследствие чего они стали требовать соблюдения субординации. Оторопевший от таких метаморфоз рядовой состав сначала растерялся, но через некоторое время выдвинул встречные аргументы, в которых указал на скоротечность военных сборов по сравнению с грядущим пятым курсом. Вспомнив закон сохранения причиненных и полученных неудобств, ефрейторско-сержантский состав согласился умерить начальственный пыл, и дальнейшая наша служба протекала в теплой и дружественной атмосфере.

Армейские будни начались уже на следующий день и состояли из строевой подготовки и ознакомления с устройством радиолокационной станции, ради чего нас собственно и загнали на этот фестиваль военной песни. Местное начальство встретило группу очкариков вполне лояльно и даже попыталось сгладить впечатление от свалившейся на нас бетонным блоком хоть и скоротечной, но очень даже действительной военной службы и связанными с этим фактом удивительными явлениями. Проявилось это в разрешении единовременного свидания с близкими людьми, проживающими по другую сторону Контрольно-Пропускного Пункта. Выделен на это был цельный час, так что господам студентам надлежало определиться, кого они хотели бы видеть в качестве визитеров: родителей или оставленных в гражданской действительности дам. Все мероприятие происходило примерно на третьей неделе сборов, так что большинство выбрало первый вариант, ибо родители могли привезти больше еды. Проходи подобное на пару недель позже, господа студенты, без всяких сомнений, выбрали бы второй вариант.

Особенным деликатесом в нашем военном меню была ночная тревога, которую, как нам сообщили товарищи со старших курсов, местное начальство обязательно хоть раз, но устраивает для студентов, видимо полагая, что строевой подготовки, портянок и нарядов вне очереди недостаточно для полного погружения в предмет.

И вот, в какую-то особенно счастливую ночь, на мирно спящих нас обрушился мерзкий звук, являвший собой нечто среднее между стократ увеличенным мяуканьем мартовского кота и визгом сошедшей с ума бензопилы. Означал сей звук срочную необходимость пробуждения и скорейшего выступления на защиту небесных подступов к любимой столице. Кстати, разбудили нас на час раньше намеченного по причине того, что нижестоящий штаб не смог толком договориться с вышестоящим о времени начала мероприятия. После неизбежной в таком случае суеты и неразберихи отряд мучеников противовоздушной обороны неровной линией выстроился на плацу, превысив определенные уставом для таких случаев временные нормативы раз наверное в десять.

До сведения собравшихся была доведена диспозиция и подчеркнута важность стоящих перед ними задач, после чего группа студентов прославленного московского вуза выдвинулась во тьму Родины, которая незамедлительно поглотила их вместе с сапогами. Когда полусонные защитники московского неба добрались до места расположения радиолокационной станции, выяснилось, что за время пути личный состав понес потери в живой силе. Короткая инспекция выявила факт недостачи бойца Черкашина. Так как многочисленные свидетели подтверждали, что сей доблестный воин начинал пробег вместе со всеми, его отсутствие в точке назначения выглядело, по меньшей мере, загадочным. Мое предположение, что вражеская авиация ко всем прочим пакостям высадила до кучи еще и десант, который и умыкнул бойца в качестве языка, не нашло понимания у боевых товарищей («на х…р он им нужен!») и после короткого совещания в сержантских эшелонах власти было решено отправиться на поиски пропавшего, временно наплевав на прорывающуюся к столице армаду недружественных бомбардировщиков. Надо сказать, что боец Черкашин был во многих отношениях личностью примечательной. Его телосложение подходило под тип, который Ландау определил как «теловычитание». С одуванчиковых плеч стекали лямочки рук, которые мало чем отличались от ног, а к напоминавшему штангенциркуль телу крепились полная разнообразных мыслей голова и прилагавшаяся к ней шея исчезающе малой толщины. Стоявший на спортивной площадке турник был для Черкашина личным врагом, а предназначение портянок осталось для него неясным до самого конца сборов. Еще одна уникальная особенность нашего товарища заключалась в его способности мгновенно засыпать как в подходящих, так и в неподходящих для этого местах. Это обстоятельство и явилось причиной сладкого сна доблестного ракетчика в придорожной канаве, где он и был обнаружен раздраженными от постоянной беготни коллегами по этому противовоздушному шухеру. Видимо, подлый Морфей срубил его на бегу, прямо на пути к подвигу. Возмущенные увиденной картиной, однополчане немедленно приступили к побудке дезертира. Но не тут-то было! Просыпаться Черкашин не желал и, не отходя от сна, вялым угрем мастерски протекал меж пальцев боевых товарищей, пытавшихся зафиксировать его в вертикальном положении. Силы, однако, были неравны и, в конце концов, боец был безжалостно разбужен, обмативирован и препровожден к месту несения службы, где благополучно доспал в одном из шкафов с аппаратурой, благо никто кроме него поместится туда был не в состоянии.