Нерон - [36]

Дух молодости на играх все же присутствовал. В роще Луция и Гая Цезарей близ вырытого по приказанию Августы большого пруда, где он устраивал для римлян самый грандиозный вид гладиаторских боев — навмахии, подобие морских сражений, Нерон повелел построить многочисленные и просторные крытые помещения, где участники и участницы игр могли весело развлекаться, отведывая различные яства и предаваясь обильным возлияниям. Посетителям, дабы они не испытывали затруднения из-за безденежья, там же выдавались деньги, кои можно и нужно было немедленно потратить на увеселение.

Здесь мы видим уже действительно не римскую, но восточную, эллинистическую традицию. Так организовывали празднества для прославления радости жизни, вина, духа и вновь обретенной молодости в эллинистическом Египте времен Птолемеев. Там они проходили на берегу одного из рукавов дельты Нила и посвящались богу Серапису, богу, культ которого был установлен еще славным соратником Александра Македонского Птолемеем Лагом, ставшим впоследствии первым царем эллинистического Египта. Серапис соединял в себе как египетские черты, так и греческие, будучи одновременно и Осирисом, и Зевсом. Супругой Сераписа считалась египетская богиня Исида, чей культ в Риме времен Нерона был весьма популярен.

Центральный момент празднества наступил, когда на сцену вышел Нерон. К своему выходу он готовился чрезвычайно тщательно. До этого он продолжительное время занимался с лучшими учителями пения, добросовестно выполняя все их предписания. Кифара, которую он держал в руках, была отменно настроена. Важно помнить то, что музыке и пению Нерон не был чужд с самого детства. Музыку он изучал вместе с другими науками, а когда стал принцепсом, то тут же пригласил к себе лучшего кифареда Рима Терпна. Сначала он только слушал его игру много дней подряд от обеда до поздней ночи, а затем и сам стал брать у него уроки, упражняясь в игре на кифаре. И к пению его отношение вполне можно назвать профессиональным. По словам Светония, «он не упускал ни одного из средств, каким обычно пользуются мастера для сохранения и укрепления голоса: лежал на спине со свинцовым листом на груди, очищал желудок промываниями и рвотой, воздерживался от плодов и других вредных для голоса кушаний».[96] Светоний, правда, утверждал, что голос Нерона все равно оставался слабым и сиплым, но другой античный автор, Лукиан Самосатский, писал о голосе Нерона пусть и не как о явлении выдающемся, заслуживающем восхищения, но как о довольно приятном и насмешек не заслуживающем. Особо Лукиан выделял умение Нерона подчеркнуть достоинства своего голоса хорошей игрой на кифаре, умелым движением по сцене, согласованием жестов с песней. Отсюда можно заключить, что пение Нерона и его игра на кифаре вполне соответствовали добротным образцам тогдашнего сценического искусства певца и музыканта. Возмущение же Тацита, Светония, Диона Кассия его певческо-музыкальными выступлениями никак не связано с их истинными достоинствами, но определяется исключительно убеждением, что владыке Рима недостойно представать перед народом в качестве певца и кифареда.

Первое историческое открытое выступление Нерона на юношеских играх состоялось все-таки перед когортой преторианцев (около тысячи человек) в полном составе во главе со своими центурионами и трибунами. Здесь же были удрученные необходимостью присутствовать при выступлении своего воспитанника Бурр и Сенека, внешне тем не менее выражавшие одобрение царственному музицированию и пению. Тогда же впервые Нерон организовал специально подготовленную публику, дабы обеспечить своему выступлению воистину громоподобный успех. Это были молодые люди отменной внешности, рослые, статные, их задача — выражать восторг пением цезаря, рукоплескать и возглашать восторженные эпитеты в честь исполнения песен и самого августейшего исполнителя. Потому-то и прозвание они получили августианцы.

Так Нерон совершил переворот в мировой театральной практике, создав первое в человеческой истории объединение клакёров — наемных зрителей, коим вменяется либо поспособствовать успеху представления, либо организовать провал, в зависимости от пожелания того, кто клакёрам платит. Да, Нерон использовал зрителей-наймитов для обеспечения оглушительного успеха своих сценических дарований, но ему и в голову не приходило использовать августианцев для обеспечения провала или срыва выступления других певцов, музыкантов, актеров. Августианцы же и первый в мире своего рода клуб поклонников знаменитого артиста.

Естественно, выступление Нерона завершилось воистину триумфально. Августианцы честно отрабатывали свой хлеб. Их рукоплескания не прекращались ни днем ни ночью. Их «речевки» славили таланты Нерона, сравнивая его с богами и в первую очередь, конечно же, с Аполлоном. Нерон был в восторге от отождествления себя с Аполлоном, хотя мы знаем, что в глубине души он совсем не был уверен, что покровительствующий ему бог действительно очистил его от преступления матереубийства. Тем более надо служить ему своими талантами!

В служении Аполлону Нерон явно преуспел. Он сам стал появляться в виде его воплощения: Нерон, правящий колесницей-квадригой с кифарой-лирой в руках — чем не воскрешенный бог Аполлон, покровитель искусств?