Неравный брак - [18]
Она почему-то раньше считала, что пациенты окажутся сплошь людьми благодарными. Оказалось же, что большинство больных — нытики, которые постоянно стонут и жалуются на судьбу. Порой Джейн даже чувствовала, что они лично ее считают виноватой во всех своих бедах.
Джейн не могла избавиться от ощущения, что она поселилась в огромной луже мочи.
Как только она заканчивала обходить всех, поставив каждому судно, как только она завершала мыть и вычищать все то, что можно было вымыть и вычистить, — наступало время обносить суднами по-новой. Когда же она не обносила больных суднами, ей приходилось либо отмывать те же самые судна, либо изучать их содержимое. Казалось, она насквозь провоняла испражнениями множества пациентов. Причем сами пациенты оставались где-то на заднем плане, а перед ее глазами оказывались одни только их испражнения. Сейчас ей трудно было поверить в то, что некогда она не могла заставить себя вынести ночную посудину за собственным отцом. О, если бы только отец мог видеть ее сейчас! Он скорее всего умер бы от хохота.
Голос сестры звучал с момента начала дежурства и вплоть до самого его окончания. Сестринский голос вселял неописуемый ужас в сердца практиканток. Казалось, медицинскую сестру решительно все не устраивает. Ну, спрашивается, какая разница для пациентов, повернуты колесики больничных кроватей под одинаковым углом или не повернуты? И спущены ли простыни именно на пятнадцать дюймов ниже среза кровати? И находятся ли затычки в ваннах и куски мыла на строго определенных местах? Больным до всего этого не было решительно никакого дела. Больные скорее всего даже и внимания не обращали на подобные мелочи. Однако медсестра почему-то непрестанно гоняла практиканток, заставляя их исправлять эти мелочи.
Все было таким однообразным: бесконечные больничные коридоры, скучные холодные стены зеленого цвета; длинные палаты, такие же зеленые; ряды одинаковых больничных кроватей… Куда ни кинь взгляд, всюду, казалось, смерть и гниение. Всюду десятки несчастных раковых больных. Невероятно, что в такой гнетущей атмосфере пациенты вообще умудрялись выздоравливать!
Джейн испытывала постоянную усталость: как ни старалась заснуть пораньше, она не чувствовала себя наутро отдохнувшей. И не только потому, что уставала физически, нет, девушка, скорее, не находила душевного успокоения. И это ее состояние проистекало от постоянного страха, что она в любую минуту сделает что-то не так, что в любую минуту на нее могут наорать, что в любой момент могут вообще выгнать из больницы.
Только сейчас она поняла, как замечательно, что у нее не было и нет призвания к сестринской работе, ибо в противном случае реальность стала бы для нее чем-то сродни шоку. Более того, Джейн чувствовала, что она, собственно говоря, и не нужна-то никому из пациентов клиники.
— Слушай, Эванс, а какого черта мы тут все делаем? — спросила Джейн подругу. Обе они, с наслаждением вытянувшись на постели Эванс, лениво покуривали.
— Ничего, потом будет получше. Это пока на нас всю грязь сваливают, а как только мы станем настоящими медсестрами и подпишем контракт, пойдут дела поинтереснее. Будем одевать больных, уколы делать…
— Одевать! Уколы! Смеешься?! Мне даже банное полотенце не дозволяют выстирать!
— Ну, сестра Филд и среди персонала-то слывет несколько эксцентричной особой.
— Да мне плевать! Я просто не вынесу больше всего этого: крики, вонь этих чертовых больных, глаза бы мои на них не глядели. Не-на-ви-жу! — воскликнула Джейн.
— Ладно, не принимай все так близко к сердцу. Вот когда узнаешь жизнь, когда появится возможность сравнивать с чем-то поинтереснее — тогда и будешь говорить. Короче говоря, глупо бросать учебу лишь потому, что побывала в одной вонючей палате, разве нет? А может, в соседней почувствуешь себя совершенно иначе. Например, в моей палате такие чудесные мужики и так мне за все признательны, что уже за одни только их улыбки я готова в лепешку расшибиться.
— Тебе повезло. Поглядела бы ты на моих женщин! Вечно всем недовольны, вечно стонут…
— Не зря же говорят, что гинекологическое — самое паршивое отделение.
— Вот именно. Половина больных ноют, потому что никак не могут забеременеть, а другая половина — потому что самостоятельно пытались прервать беременность. Дурдом какой-то! Да еще и конфликтуют: желающие забеременеть терпеть не могут тех, кто делал аборт. Ну а я ненавижу их всех вместе.
— Да досталось тебе. — Сандра сочувственно улыбнулась.
— А когда приходишь после дежурства, того хуже. Еда — прямо помои какие-то. Думаешь, почему нас пичкают всеми этими витаминами?! — Джейн рассерженно закурила. — Ты только посмотри, какие у нас руки! И эта чертова униформа. А сами мы выглядим так, будто нас на помойке откопали! Одежда неудобная, шапочку эту чертову я все никак не научусь надевать. — Джейн сорвала с головы шапочку и швырнула в дальний угол комнаты. Сандра тотчас подобрала колпак и аккуратно его сложила. — И ведь ни один человек еще не умер! — Последняя мысль прозвучала как-то запоздало.
— Как это гнусно со стороны больных! — Сандра улыбнулась, глядя на порозовевшее лицо Джейн. Как ни странно, Джейн ничуть не подурнела: прилившая к лицу кровь делала ее еще привлекательнее.
После трагической смерти мужа Энн Грейндж погружается в пучину горя и страданий. Казалось бы, все кончено. Но судьба милосердно посылает Энн встречу с Алексом Георгопулосом, который дарит ей новую любовь. Однако трагические тайны, связанные с прошлым, угрожают счастью влюбленных — и даже самой их жизни…
Аня растеряна, но в ее жизни появляется грозный коллектор Мамонт. Властный мужчина, пугающий одним только присутствием. У него сильная энергетика, и Аня боится его, но она не может отказаться от работы, которую предлагает Мамонт. Его сыну нужна няня, и не просто няня, а женщина, способная заменить мальчику мать, чтобы помочь ему в развитии. Женщина, которая сможет полюбить чужого ребенка. Да разве можно не влюбиться в этого чудесного малыша? Вот только Мамонт будет дышать в спину и следить, чтобы все было по его правилам.
Вера шьет необыкновенные свадебные платья на заказ и мечтает сама когда-нибудь надеть нечто подобное. Странная мечта для женщины, которая уже пятнадцать лет замужем, правда? В жизни Веры много странного: она может понять любого – кроме собственного мужа, помочь всем – кроме себя. У нее такие проблемы в интимной жизни, что и близким подругам рассказать неловко, не то что попросить помощи у посторонних… А тут еще интрижка на работе мужа становится достоянием общественности! Какой стыд! Что скажет мать? А если узнает дочь? Или это все неправда? Поможет ли Вере увлечение психологией или лишь усложнит задачу?..
Неприметная серая мышка Вика в один день неожиданно обрела популярность среди однокурсников и внимание парня своей мечты. И как в насмешку судьбы стала жертвой футбольного мяча несносного грубого старшекурсника. Теперь для нее важно разобраться, в чем причина свалившихся на голову перемен. Не упустить свой идеал любой ценой! А самое главное — поскорее избавиться от надоедливого грубияна, который будто назло мешает долгожданному счастью.
В жизни 19-летней Беллы Свон главное место занимают выпивка, «травка» и слепая привязанность к депрессивному музыканту Джасперу Хейлу. Правда, длится все это ровно до тех пор, пока бог знает откуда взявшийся Эдвард Каллен — альтруист до мозга костей, положивший на алтарь благого дела всю свою жизнь — зачем-то не решает увезти ее из Америки! И не куда-нибудь, а на самый край земли — в неизведанную, чужую и страшно холодную страну — в Россию…Примечания автора:Все фразы, произнесенные героями по-русски, будут выделены жирным начертанием.Все остальные невыделенные фразы текста произнесены на английском.Капельку жаргонизма и ненормативной лексики — без них образы не будут полными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скайлар Вудс невольно привлекает Вьятта Смита. Он хочет… ему нужно все узнать о ней. Хоть он ощущал, что ее красота — не только картинка, Вьятт не может понять, какую печаль она скрывает за своей чудесной улыбкой.Когда Скайлар впервые посмотрела в глаза Вьятта, ее дыхание перехватило, и она не смогла отвернуться от новенького, улыбающегося ей. Связь стала расти, когда Вьятт сел рядом с ней на английском, позволив Скайлар надеяться, что ему хотелось узнать ее.Впервые за месяцы она ощутила себя живой.Как только Вьятт проявил интерес, снова появились записки… напоминающие о прошлом, о событии, изменившем ее жизнь навеки и лишившем ее шанса на счастье.Вьятт не верил слухам о Скайлар, гуляющим по школе.