Нераспустившийся цветок - [43]

К восьми часам моя задница онемела, и я подумываю о том, чтобы распустить варежки и начать заново. С тех пор, как я повстречала Оливера, работа превратилась в ночной кошмар. Я пропустила слишком много петель и не оставила отверстия для большого пальца. Я могла бы их оставить себе. В любом случае, в очень холодные дни я засовываю его вместе с остальными пальцами.

Как раз когда я начинаю вставать, думая, что мой белый флаг проигнорировали, подъезжает Ченс и высаживает Оливера. Перед отъездом он машет мне рукой и улыбается грязной знающей улыбкой, вызывая появление мурашек на коже.

Оливер не смотрит в моем направлении. Наоборот, он, спотыкаясь, поднимается по ступенькам к своей квартире. Он все еще одет в рабочую одежду с пятнами кофе на ней и, кажется, он пьян. Отличный способ начать неделю.

Я наблюдаю, как он безуспешно пытается вставить ключ в замочную скважину, извергая несколько ругательств. Мой мозг твердит мне зайти в дом и позволить ему самому справляться со своими проблемами, но мое сердце не слушает.

— Дай мне свой ключ, — я выхватываю его из неуклюжих рук Оливера.

— Виии-вьен… я скучал по тебе… сегодня, — я пытаюсь не засмеяться, но то, как он невнятно произносит слова и в то же самое время пытается быть сексуальным — это мило, смешно и очень забавно.

Я открываю дверь, и он обнимает меня рукой за плечи, когда я помогаю ему зайти.

— Ты пахнешь как грязь и пиво.

— Да? — спрашивает он с недоверием.

Я смеюсь. Пьяный Оливер игривый.

— Да. Поднимайся по лестнице.

Мы идем, шатаясь между перилами и стеной.

— Виии-вьен?

— Да?

— Я кончил… так сильно… в кафе.

Я сжимаю губы, чтобы сдержать смех.

— Да, я знаю, — толкаю его рядом с умывальником, чтобы он мог облокотиться на что-то, пока я включаю воду в душе.

— Я бы хотел трахнуть тебя… в душе. Мы еще не делали… так.

Сосредоточься, Вив!

Как его пьяные слова могут звучать так соблазнительно? Я поворачиваюсь и осознаю, что он уже это делает, только глазами. Я полностью одета, но все же он раздел меня. Когда он нащупывает пуговицу и молнию на джинсах, я вижу доказательство того, что мысленно он сделал больше, чем просто снял с меня одежду.

— Дай, — я отталкиваю его руки от его штанов и стягиваю рубашку через голову, затем присаживаюсь, чтобы снять ботинки и носки.

— Ты знаешь… в скольких позициях… я имел тебя… мысленно?

Не могу сдержать смех. Парень, который во время секса молчалив, делится со мной своими нецензурными мыслями. Если бы только Мэгги могла слышать моего «джентльмена» сейчас. Не уверена, стоит ли мне его только слушать или можно выпытать все его секреты, включая тот проклятый, который находится за закрытой на ключ дверью в коридоре.

— Ну-ну, мистер Конрад, вы сегодня определенно болтливы, — я стягиваю вниз его трусы.

— Я могу подумать о других вещах… — он хватает меня за задницу и дергает меня к своему оголенному телу. — Я бы лучше сделал это… — его веки тяжелые, — …своим ртом.

— Да, ну, как бы заманчиво это не звучало… — и о, боже, ничто не звучало так заманчиво. — …я думаю, нам нужно сначала тебя помыть.

— Да, нам нужно, — он толкает меня в душ.

— Оли! Моя одежда!

— Сними ее, — он нападает на мою шею и щупает мою грудь через мокрую футболку. — Затем наклонись. Я возьму тебя сзади.

Даже в пьяном состоянии у него есть влияние, чтобы заставить мое тело покраснеть целиком. Оливер Конрад — соблазнительный придурок. Я спихиваю его руки и давлю на грудь, пока он не спотыкается, приземлившись на угловое сидение большой душевой кабины, облицованной кафелем.

— Просто веди себя хорошо минутку, ладно? — я намыливаю руки и мою ему голову, затем опускаюсь по его телу, делая все быстро. Скольжу руками вниз по его ногам.

— Ты что-то забыла? — он ухмыляется, хватая мою руку и передвигая ее к своей эрекции.

Я качаю головой и скольжу мыльной рукой по нему вверх один раз, а затем опускаю ниже по ногам.

— Ох, конечно, сейчас ты не хочешь гладить мой член. Тебе нравится это делать только тогда, когда у нас есть зрители, а?

Я улыбаюсь, чувствуя, как снова зарождается смех.

— Ты думаешь, это весело? — он смеется, что делает весь наш разговор еще более веселым

— Я думаю, ты очаровательный пьяница, — я беру насадку душа и ополаскиваю его.

Он хватает мою руку и направляет душ на мою промежность.

— Ты делаешь так себе дома? Тебе нравится, как он вибрирует на твоей киске?

Смехотворно! О боже, Оливер вынудит меня пописать прямо в душе, и с моей удачей, он обязательно наступит в это, сейчас нет ничего, чтобы он сказал или сделал, что шокировало бы меня. Когда он поднимает на меня взгляд, я приподнимаю бровь, так как мне интересно, когда он осознает, что душ, прижатый к промежности моих шорт из толстого материала, не производит на меня никакого действия.

Запертая дверь в коридоре находится на вершине моего списка любопытства, но пока действует это «сыворотка правды» мне нужен честный ответ на еще один вопрос. Я массажирую ногтями его голову, когда он поднимает на меня взгляд.

— Что ты на самом деле подумал о моей спине, когда я впервые тебе ее показала?

Он смотрит мне в глаза и улыбается.

— Я подумал, что ты была подарком, извинением от Бога.