Нераскрытая самость - [12]

Многие, вероятно, сочтут эту повышенную осторожность излишней. Однако ввиду того, что диалектический процесс, протекающий между двумя индивидами даже с самой тактичной сдержанностью, предполагает выраженное взаимное влияние, ответственный аналитик будет воздерживаться от ненужного приумножения числа коллективных факторов, уже оказывающих свое воздействие на пациента. Более того, он прекрасно знает, что проповедование даже самых достойных установок только спровоцирует пациента на открытую враждебность или тайное сопротивление и таким образом поставит под угрозу саму цель лечения. В наши дни реклама, пропаганда и другие более или менее благонамеренные советы и рекомендации представляют собой столь серьезную опасность для психического состояния индивида, что пациент мог бы извлечь немалую пользу из отношений, в которых он не будет слышать бесконечные и тошнотворные «тебе следует», «ты должен», а также прочие свидетельства его бессилия. Аналитик считает своим долгом играть роль защитника от натиска извне, равно как и от резонанса, который он вызывает в психике индивида. Опасения, что таким образом могут быть высвобождены анархические инстинкты, сильно преувеличены, ибо как внутри, так и снаружи имеются очевидные «предохранители». Прежде всего, это естественная трусость большинства людей, а также мораль, хороший вкус и – не в последнюю очередь – уголовный кодекс. Этот страх – ничто в сравнении с теми огромными усилиями, которые требуется приложить для того, чтобы довести до сознания первые проявления индивидуальности, не говоря уже о том, чтобы воплотить их в жизнь. Там же, где эти индивидуальные импульсы прокладывают себе путь слишком смело и бездумно, аналитик должен уберечь их от неуклюжих попыток пациента найти спасение в близорукости, безжалостности и цинизме.

В ходе диалектической дискуссии неизбежно наступает момент, когда необходимо дать оценку этим индивидуальным импульсам. К тому времени суждения пациента должны обрести достаточную твердость, которая впредь позволит ему действовать в соответствии с собственными выводами и решениями, а не слепо копировать общепринятые нормы – даже в том случае, если он согласен с мнением коллектива. Если он не будет твердо стоять на ногах, так называемые объективные ценности не принесут ему никакой пользы, ибо будут служить только заменителем характера и тем самым содействовать подавлению его индивидуальности. Естественно, общество имеет неоспоримое право защищаться от вопиющего субъективизма, но пока само общество состоит из людей, лишенных индивидуальности, оно полностью находится во власти безжалостных индивидуалистов. Пусть оно объединяется в группы и организации сколько ему угодно – именно эта объединенность и вытекающее из нее угасание индивидуальной личности заставляют его так легко подчиняться воле диктатора. К сожалению, миллион нулей никогда не даст единицы. Абсолютно все зависит от качеств индивида, но наш фатально близорукий век мыслит только сквозь призму больших чисел и массовых организаций, хотя, казалось бы, мир не раз имел возможность убедиться, на что способна дисциплинированная толпа во главе с одним сумасшедшим. К несчастью, это осознают не все – и наша слепота чрезвычайно опасна. Люди продолжают беспечно объединяться и верить в панацею массового действия, даже не подозревая, что существование самых могущественных организаций обеспечивают самые беспощадные лидеры и самые дешевые лозунги.

Как ни странно, Церкви, призванные спасать индивидуальные души, тоже не гнушаются массовым действием, дабы изгнать чертей с помощью дьявола. По всей видимости, они не слышали элементарную аксиому массовой психологии о нравственной и духовной деградации индивида в массе, и по этой причине не слишком утруждают себя выполнением своей реальной задачи: помогать индивиду достичь метанойи, возрождения духа – Deo concedente[14]. К сожалению, не может быть никаких сомнений в том, что без духовного возрождения индивида невозможно духовное возрождение общества, ибо общество – это совокупность индивидов, нуждающихся в искуплении. Посему я вижу только иллюзию, обман в стремлении Церквей привязать индивида к какой-либо социальной организации и ввергнуть его в состояние ограниченной ответственности, вместо того чтобы вызволить из оцепенелой, бездумной массы и разъяснить ему, что он есть единственный важный фактор и что спасение мира состоит в спасении индивидуальной души. Попытки массовых собраний внушить ему эти идеи посредством массового внушения приводят к печальному результату: как только опьянение проходит, массовый человек быстро поддается влиянию другого, еще более очевидного и громкого лозунга. Лишь его индивидуальные отношения с Богом могли бы стать надежным щитом от этих губительных влияний. Разве Христос призывал к себе учеников на массовых сборищах? Накормив пять тысяч, обрел ли он последователей, которые позже не кричали вместе с остальными: «Распни его!» – когда зашатался даже камень по имени Петр? И разве Иисус и Павел не прототипы всех тех, кто, доверившись внутреннему опыту, пошел собственным путем наперекор всему миру?