Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма - [94]
У шотландцев есть замечательное уникальное слово tartle, обозначающее тот неловкий момент, когда говорящий не сразу вспоминает чье-то имя (как правило, имя собеседника), это слово используется, чтобы избежать смущения, например, так: «Sorry, I tartled there for a moment!» («Извините, я на секунду забыл ваше имя»). Не правда ли, в последние десятилетия и мы не могли вспомнить название «коммунизм», обозначающее предельный горизонт нашей освободительной борьбы? Настало время как следует освежить в памяти это слово.
Может создаться впечатление, что для этой книги тоже характерен такой tartle, что ее повествование перескакивает с нашей долговой экономики на борьбу за контроль над киберпространством, с тупиковых ситуаций «арабской весны» на тщетность антиевроцентризма, с давления идеологического Сверх-Я на неоднозначную роль насилия в нашей борьбе. За этим bric-a-brac не стоит какой-либо одной общей идеи, подобной «множеству» Негри или призыву «выжать богатых» Пикетти, которая бы направляла содержащийся в книге анализ к четкой политической стратегии. Тем не менее автор надеется, что внимательный читатель различит за разнообразием предметов коммунистический горизонт.
Сегодня коммунизм— это не название решения, а название проблемы, проблемы общего достояния во всех его измерениях: общего достояния природных ресурсов как фундамента нашей жизни, нашего биогенетического общего достояния, нашего культурного достояния («интеллектуальной собственности») и, наконец, что не менее важно, общего достояния как универсального пространства человечества, из которого никто не должен исключаться. Каким бы ни было решение, ему придется учитывать эти проблемы. Вот почему, как однажды сказал Альваро Гарсия Линера, наш горизонт должен оставаться коммунистическим – пусть это будет горизонт не как недостижимый идеал, а как пространство идей, в котором мы движемся.
Примечания к предисловию
1. Aaron Schuster, ‘Comedy in Times of Austerity’ (manuscript).
2. James Harvey, Romantic Comedy in Hollywood: From Lubitsch to Sturges, New York: Da Capo, 1987, p. 56.
3. Честертон Г. К. Как сделать детектив / пер. с англ. В. Воронина. М.: Радуга, 1990. С. 18–19. – Примеч. ред.
4. Цит. по: http://th-rough.eu/writers/bifo-eng/journey-seoul-1.
5. Тем не менее мы также должны иметь в виду, что не бывает «нормального» времени для модернизации: модернизация никогда не случается вовремя, она всегда происходит «слишком быстро», как травматический разрыв.
6. См.: Stacey Abbott, Celluloid Vampires: Life After Death in the Modern World, Austin: University of Texas Press, 2007.
7. Richard Taruskin, ‘Prokofiev, Hail… and Farewell?’, New York Times, 21 April 1991.
8. B. R. Myers, The Cleanest Race, New York: Melville House, 2011, p. 6. Трудно удержаться и не добавить здесь комментарий: но что, если отец – не муж?
9. Jacques-Alain Miller, ‘Phallus and Perversion’, lacanian ink 33, p. 23.
10. Jacques-Alain Miller, ‘The Logic of the Cure’, lacanian ink 33, p. 19.
11. Miller, ‘Phallus and Perversion’, p. 28.
12. Цит. по: http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2004/09/mother-of-all-mothers/3403/.
13. Myers, The Cleanest Race, p. 9.
14. А еще дальше (грубо говоря) – северокорейские инцестуальные психотики, отказывающиеся входить в символический порядок? Ответ – нет, но почему? Из-за дистанции до символического порядка как такового, который сохраняется даже в официальных идеологических текстах. То есть даже официальный северокорейский идеологический дискурс («Текст», как его называет Майерс) не занимается прямым обожествлением Лидера; вместо этого обожествление элегантно приписывают «наивным» западным гостям, очарованным мудростью Лидера: «хотя Текст любит обращать озадаченное внимание на иностранцев, включая американцев и южнокорейцев, которые якобы считают Ким Ир Сена божественным существом, сам он никогда не делает таких заявлений» (Myers, The Cleanest Race, p. 111). Разве это не очевидный пример «субъекта, который должен верить», наивного другого, на которого переносится наше собственное убеждение? Аналогичным образом тот факт, что в северокорейских учебниках лидер (Ким Ир Сен, Ким Чен Ир и др.) представляется человеком с исключительно чистым телом, которому не нужно испражняться, не следует игнорировать как идеологическое безумие, ведь он просто доводит до крайности логику «двух тел короля»: северокорейские подданные – не психотики, «буквально верящие, что их лидер не испражняется», они просто считают, что дефекация не является частью возвышенного тела лидера.
Примечания к главе 1
1. Цит. по: http://www.spectator.co.uk/the-week/leading-article/8789981/glad-tidings/.
2. Цит. по: http://www.rationaloptimist.com/. См.: Matt Ridley, The Ra-tional Optimist: How Prosperity Evolves, New York: Harper, 2011.
3. Steven Pinker, The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined, London: Penguin Books, 2012.
4. Fredric Jameson, Representing Capital, London: Verso Books, 2011, p. 149.
5. Fredric Jameson, Valences of the Dialectic, London: Verso Books, 2009, p. 580–581.
6. Jameson, Representing Capital
Сегодня все основные понятия, используемые нами для описания существующего конфликта, — "борьба с террором", "демократия и свобода", "права человека" и т. д. и т. п. — являются ложными понятиями, искажающими наше восприятие ситуации вместо того, чтобы позволить нам ее понять. В этом смысле сами наши «свободы» служат тому, чтобы скрывать и поддерживать нашу глубинную несвободу.
В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории. Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком.
Дорогие читатели!Коммунистическая партия Российской Федерации и издательство Ad Marginem предлагают вашему вниманию новую книжную серию, посвященную анализу творчества В. И. Ленина.К великому сожалению, Ленин в наши дни превратился в выхолощенный «брэнд», святой для одних и олицетворяющий зло для других. Уже давно в России не издавались ни работы актуальных левых философов о Ленине, ни произведения самого основателя Советского государства. В результате истинное значение этой фигуры как великого мыслителя оказалось потерянным для современного общества.Этой серией мы надеемся вернуть Ленина в современный философский и политический контекст, помочь читателю проанализировать жизнь страны и актуальные проблемы современности в русле его идей.Первая реакция публики на идею об актуальности Ленина - это, конечно, вспышка саркастического смеха.С Марксом все в порядке, сегодня, даже на Уолл-Стрит, есть люди, которые любят его - Маркса-поэта товаров, давшего совершенное описание динамики капитализма, Маркса, изобразившего отчуждение и овеществление нашей повседневной жизни.Но Ленин! Нет! Вы ведь не всерьез говорите об этом?!
По мере того как мир выходит (хотя, возможно, только временно) из пандемии, в центре внимания оказываются другие кризисы: вопиющее неравенство, климатическая катастрофа, отчаявшиеся беженцы и нарастание напряженности в результате новой холодной войны. Неизменный мотив нашего времени – безжалостный хаос. На пепелище неудач нового века Жижек заявляет о необходимости международной солидарности, экономических преобразований и прежде всего безотлагательного коммунизма. В центре внимания новой книги Славоя Жижека, традиционно парадоксальной и философски-остросюжетной, – Трамп и Rammstein, Amazon и ковид, Афганистан и Христос, Джордж Оруэлл и интернет-тролли, Ленин и литий, Байден и Европа, а также десятки других значимых феноменов, которых Жижек привлекает для радикального анализа современности.
Что такое ограбление банка в сравнении с основанием банка? Что такое насилие, которое совершается с нарушением закона, в сравнении с насилием, которое поддерживается и освящается именем закона?Эти острые вопросы ставит в своей книге известный левый философ Славой Жижек. Он призывает нас освободиться от чар непосредственного зримого «субъективного» насилия и разглядеть за его вспышками гораздо менее броское системное насилие, процветающее в тени институтов современного либерального общества. Насилие — это не прямая характеристика определенных действий.
Славой Жижек, известный словенский философ и теоретик культуры, живет и работает в г. Любляна (Словения), он президент люблянского Общества теоретического психоанализа и Института социальных исследований. Европейскую известность ему принесли работы «Все, что вы хотели знать о Лакане, но боялись спросить у Хичкока» (1982), «Сосуществование с негативом» (1993), «Возлюби свой симптом» (1992). "13 опытов о Ленине" (2002 г.) и др.В настоящее время Славой Жижек считается одним из самых авторитетных европейских специалистов в области проблем взаимоотношений человека и социума.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.