Непримкнувший. Воспоминания - [59]

Вскоре я получил решение о назначении Юрия Андреевича на работу в Отдел науки ЦК. Так началось наше уже не музыкальное, а деловое сотрудничество.

В апреле 1948 г. в ЦК был созван Всесоюзный семинар лекторов. За несколько дней до открытия семинара Ю. Жданов сказал мне, что он хотел бы прочитать на семинаре доклад о положении в советской биологической науке. В докладе предполагалось покритиковать некоторые положения академика Лысенко. Он поделился своими намерениями: какое именно из положений Лысенко покритиковать, и показал мне подготовленный текст доклада.

С Т.Д. Лысенко я познакомился в 1936 г., работая в Отделе науки ЦК. Лысенко тогда делал только еще первые шаги на поприще науки, и аппарат ЦК всячески помогал ему, как новатору, двигаться вперед. Лысенко щедро поощрялся и популяризировался как «практик», как человек «от земли», и противопоставлялся «оторванным от жизни кабинетным ученым», занимающимся «абстрактными проблемами».

В первый период я тоже скорее видел в Лысенко чудо-юдо: ишь ты, простой агроном, человек «от сохи», а вот самостоятельно и по-новому ставит коренные проблемы биологической науки.

Скоро вокруг Лысенко стали группироваться люди типа И. Презента, И. Глущенко, Н. Нуждина и др. Эти предприимчивые люди от науки почуяли, что Лысенко становится фаворитом в самых высоких сферах и на него можно делать ставку.

Сам Лысенко по теоретической малограмотности своей не мог литературно оформлять приходящие ему в голову новаторские идеи. Радетели-презенты придавали этим идеям, или порой простым агротехническим приемам, литературное обрамление. Постепенно предположения и домыслы Лысенко стали именоваться ими в широкой печати «новыми открытиями», «биологическими законами», «законами жизни», «мичуринской биологией».

И Лысенко при жизни провозгласили классиком. А все предшествовавшие ему завоевания генетики, в том числе величайшие открытия и теоретические положения Грегора Менделя и Томаса Моргана, объявлены были Лысенко и его окружением идеализмом и буржуазными выдумками.

В развитых капиталистических странах классическая генетика делала одно величайшее открытие за другим. На основе глубочайшего проникновения в тайны живой клетки и законов наследственности создаются новые сорта сельскохозяйственных растений, повышается урожайность полей, движется вперед медицина.

Лысенковцы с маниакальным упорством объявляют гены и хромосомы как материальные единицы, элементы ядра живой клетки, субстраты наследственности – несуществующими.

Известные положения Ламарка о решающей роли внешней среды в изменении природы организма и наследовании приобретаемых признаков и свойств, в самой их вульгарной и гипертрофированной форме, объявляются высшим откровением биологической науки.

Некоторые агрохимические приемы (яровизация семян, чеканка хлопчатника) и весьма спорные рекомендации Лысенко (посев по стерне, без пахоты, скрещивание жирномолочных и жидкомолочных пород скота) провозглашаются великими откровениями, преобразующими сельское хозяйство.

«Теория» Лысенко приобретает монопольное право в печати и в высших учебных заведениях. Вся классическая генетика предается анафеме. Портреты, бюсты Лысенко водружаются во всех сельскохозяйственных вузах и институтах рядом с Дарвином и Тимирязевым. Его имя присваивается научным учреждениям и т. д.

И так продолжалось три десятка лет. В результате чего советская генетика оказалась отброшенной назад на целую эпоху, а социалистическому сельскому хозяйству причинен ущерб, который нельзя оценить никакими миллиардами.

Как же и почему произошла вся эта великая мистификация, обошедшаяся так дорого социалистическому обществу?

Партия большевиков в творчестве масс видит главную силу созидания и всячески поддерживает инициативу снизу и дух новаторства.

Поэтому В.И. Ленин мог назвать простой житейский факт – выход рабочих Казанки на субботник – «Великим почином». В этом факте он увидел зародыш нового, коммунистического отношения к труду и сделал почин казанцев образцом для целой исторической эпохи.

Таков же был подход Ленина к трудам безвестного тогда садовода И.В. Мичурина. Горячо поддержал Ленин в 1922 г. и финансами, и в печати рядового ученого-селекционера, руководителя Шатиловской опытной станции П.И. Лисицына, ставшего затем академиком и автором многих сортов клевера, ржи, овса, гречихи.

Сталин хотел следовать этим традициям Ленина. Поэтому именем простого шахтера Стаханова названо было самое могучее движение современности в Советской стране – движение за коммунистическое отношение к труду. П. Ангелина, М. Демченко, Е. и М. Виноградовы стали образцом труда в сельском хозяйстве и в текстильной промышленности.

Т.Д. Лысенко начинал свою деятельность агронома-новатора на Украине, сначала в Уманской школе садоводства, затем в белоцерковской селекционной станции и Одесском селекционно-генетическом институте. Н. Хрущевым он был поддержан и разрекламирован. Хрущев слыл знатоком сельского хозяйства на Украине. С его слов и рекомендаций составил, по-видимому, свое суждение о Лысенко и Сталин.

Однако методы поддержки и популяризации хозяйственников, ученых, новаторов у Ленина и Сталина были в корне разными.