Непрерывность - [69]

П а н к о в. Почти никого! Много сотрудников, много помощников — и почти никого, кому бы все до конца, кто был бы единомышленником во всем… И это мое проклятье, моя бездарность, моя вина, моя болезнь! И нет мне прощенья за то, что я не сумел создать школы, не создал компании, веселой, мудрой компании, где можно все делать сообща, понимая друг друга с полуслова… Впрочем, одна ученица у меня все-таки есть — и это огромно! Если хочешь знать, одна, но такая, что скоро переплюнет и меня, коли уже не переплюнула.

С в е т л а н а. Люся?

П а н к о в. Люся! Золотая девчонка! Совершенно непредубежденный ум, открытый для чего угодно. Я-то сам тугодум, а у нее феноменальная комбинационная скорость. Я это тогда еще, при первой встрече во дворе, обнаружил, когда она с ребятами в карты резалась. Она относится к категории «веселые нахалы».

С м и р н о в. Это еще кто такие?

П а н к о в. Ребята, которые с первого взгляда схватывают суть и не делают различий между усвоением и присвоением.

С м и р н о в. Не понимаю.

П а н к о в. Вот, к примеру, такой нахал познакомился с законом… ну, скажем, Эйнштейна. И с той же минуты наплевать ему и на Эйнштейна, и на его закон. Он его принял как нечто банальное, не обязывающее к поклонению, не как барьер, а как инструмент, который, если перестал устраивать в какой-то момент, можно заменить другим, более подходящим.

С м и р н о в. Стало быть, такую компанию ты и хочешь подобрать?

П а н к о в. Пойди подбери. Пока только Люся… И еще Высторобец — Человек, Не Боящийся Брать На Себя. Вот, пожалуй, и все.

С м и р н о в. Ну хорошо… Значит, Люся твоя — «веселый нахал», Высторобец — «смельчак-молодец», я — «высекатель искры». Что, это все или еще есть?

П а н к о в. Если глубоко копать, старина, можно перечислять бесконечно.

С м и р н о в. Целая система, я смотрю.

П а н к о в. Есть такая страстишка — классифицировать явления… Профессиональная, должно быть.

С в е т л а н а. А тебе не кажется, что в такой человеко-схеме есть что-то унизительное?

П а н к о в. Для кого? В том, что алмазы делят по категориям, нет ничего унизительного для алмазов.

С в е т л а н а (после паузы, неожиданно). Боже мой! Боже мой!.. Какие же вы все дураки!.. Алмазы, алмазы, небо в алмазах… Для чего все ваши системы, для чего все ваши функции и прочее и прочее — если в комнате три человека и им плохо?

С м и р н о в. Мне совсем не плохо…

С в е т л а н а (перебивает). Если они не понимают друг друга и если они забыли, что такое любить и что такое дружить…

Затемнение.

На просцениуме  Л ю с я  К о р о б о в а.

Л ю с я (присев на какой-то приступок, держит в руках маленькую деревянную фигурку и обращается к ней). Ну-с, болванчик, можно и закурить… До следующего перехода фазы еще почти час, приборы пока без нас управятся… (Закуривает.) Помните, как я вас украла, ваше краденое величество?.. В прошлом году, у Никника из пиджака, из кармана… Гангстерский налет влюбленной идиотки. А он даже и не заметил… Эхе-хе… Плохи наши дела, деревяшечка. С нашим шефом не больно-то ублажишься. Ни сантиментов, ни аплодисментов… Говорят, у Лемешева вот так же когда-то из гардероба галоши крали… Что же нам делать, а?.. Гробануться, что ли? Оч-чень заманчиво… Венки, соболезнования, и наш Никник безутешно плачет… Черта с два.. Будет стоять с логарифмической линейкой и прикидывать, что не сработало… Да-а, ни сантиментов, ни аплодисментов… А, дурачок деревянный, что молчишь?.. Плохо?.. Да-а, как ни посмотри, кругом плоховатенько… Главное, что влюбились мы в нашего шефа без памяти, маленький… А он нас совсем не для этих дел подбирал… Но и нашей вины здесь нет, ведь так? Мы же его не просили, верно ведь? Жили бы себе и жили, никого не трогали. А теперь… Что же мне делать теперь?.. И кто это сказал, какой дурак сказал, что любовь облагораживает? Об-ла-го-ра-жи-ва-ет… Как же! Неправда все это, неправда, малыш… Если б ты знал, сколько всяческой ерунды и мути в душеньке у меня поднимается, только заговори… Уж лучше помалкивать. Помалкивать… Тебе-то просто помалкивать, ты деревянный, а мне?.. Так и останусь, наверное, синим чулком на всю жизнь… А, да и это неправда!.. Разве ж так бывает?.. Выйду за кого-нибудь в конце концов, детей нарожаю кучу… Что за черт?.. Минута такая, можно сказать, историческая — и ни одной великой мысли в голову не приходит… Как это? (С чувством.) «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь…» (Смеется.) И достаточно — торжественная часть была короткой… (Смотрит на часы.) Еще пара минут есть… Сейчас начнется скандалец в науке… Ты, малыш, не бойся… Я-то не гробанусь, кто-кто, только не я. Плевала я на эти железки, которые бунтуют. На то нам и мозги даны, ведь так, а? Мы еще и Никнику сюрпризец подкинем, такое, до чего и он не додумался… Не додумался… Если разобраться, малыш, вытащила я в жизни лотерейный билет с громадным выигрышем… Дурой надо быть, чтоб скулить, как я… Это ж подумать — десять лет проработать с Панковым… и как проработать… До чего он додумался, это дай бог хорошей академии… Понял, чурбан, что такое человек, которого я полюбила?.. Э, да разве тебе понять? Это надо быть такой бабой, как я, чтобы полюбить такого! Так что и моей любовью краденой он мне возможность дает собой гордиться. Вот что такое Никник, малыш…