Непрерывность - [42]
Н и н а. Нет, я сама, добровольно.
Б е л о к о н ь. Откуда вы?
Н и н а. Ленинградка.
Б е л о к о н ь. Да? И где вы там жили?
Н и н а. А вы знаете Ленинград?
Б е л о к о н ь. Отчасти…
Н и н а. Вы там жили?
Б е л о к о н ь. Мы живем здесь, как видите.
Н и н а. Это я понимаю. А раньше?
Б е л о к о н ь (усмехнувшись). Раньше…
Н и н а. Давно вы уехали из Питера?
Б е л о к о н ь. О-о! Сто лет… В декабре семнадцатого…
Н и н а. А потом?
Б е л о к о н ь. Потом?.. Много чего было потом… Свадьба… Екатеринодар, Новороссийск… Тиф… Харьков, где Зина пекла пирожки, а Серафима их продавала… Все было, милая девушка… Приезд сюда, школа, сад и дети, которых нужно было очень многому научить… Это не могло умереть, понимаете? Непереносимо было думать, что вдруг оборвется цепочка. То, что Россия взращивала веками, ее гордость, прекрасных и высоких духом сыновей… Мы хотели служить этому… И выжить… (Машинально проведя рукой по щеке, вдруг встает.) Покорно прошу простить — совершенно забыл, что небрит… (Откланивается и уходит.)
Н и н а (продолжая массировать ноги). Женщине это полезно. Верно, Ниночка?..
В класс входят С е р а ф и м а и З и н а и д а.
З и н а и д а. Здравствуйте, мои дорогие! Сегодня мы с вами побеседуем о прекрасной пьесе Антона Павловича Чехова «Вишневый сад». Кто мне скажет, какова, по вашему мнению, основная мысль пьесы?.. (Садится за парту и поднимает руку.) Да, Зинуша, пожалуйста, прошу… (Встает.) Мне кажется, что свою главную мысль Чехов выразил словами студента Трофимова: «Вся Россия наш сад». (Смеется.) Ставлю тебе, Зиночка, пятерку…
С е р а ф и м а. Ремонт надо делать… Как его теперь делать, ума не приложу.
З и н а и д а. Боже, все у тебя, Сима, проблемы. Как всегда. Позовем ребят, дядю Мишу…
С е р а ф и м а. Проснись, Зинаида. Где твои ребята и где дядя Миша? Война на дворе. Ты хоть замечала, сколько на последние уроки к тебе ходило учеников?
З и н а и д а. Ну… (Замялась.)
С е р а ф и м а. Четверо. Четверо мальчиков. Из нашей деревни. Все… Конечно, мы и сами сделаем… но провозимся, наверное, все лето.. И материалы…
З и н а и д а. Как ты все знаешь, Сима… Просто удивительно, какой у тебя практический ум! В кого?.. Ни папа, ни мама ничего этого…
С е р а ф и м а. А! Всегда есть кто-то, кто должен… А им это просто не нужно было… (В ответ на свои мысли.) Впрочем, не исключено, что ничего и не нужно будет…
З и н а и д а. Как это? Ты о чем?
С е р а ф и м а. А?.. Ах, о чем?.. О том, милая моя, что еще, возможно, придется все бросить и уйти!
З и н а и д а. Какие крайности! О чем ты говоришь?
С е р а ф и м а. О войне…
З и н а и д а. А как же… а как же… сад?..
Терехов, закончив штопать, любуется своей работой.
Т е р е х о в. Видал! Как новые!
Т а н я. Все-то вы умеете.
Т е р е х о в. А ты думала! Не в том вопрос, что маленький, зато на великие дела гожусь! (Весьма довольный собой, запевает во все горло.)
(Хохочет.)
С е р а ф и м а. Как он меня раздражает, кто бы знал! Все у него просто, сомнений никаких, единожды один — един!
З и н а и д а, Ты сама всегда говорила, что именно эти люди соль земли.
С е р а ф и м а. Говорила и говорю. Но не о таких. Вот ефрейтор, который пошел за конем, он же не такой. Соль — это тоже натрий хлор, соединение двух элементов. Хотя бы два, а не один. Элементарно!
Входит Т е р е х о в.
Т е р е х о в. Что за шум, а драки нет? Не помешал?.. (Подходит к карте.) Во, видал, карта мира… Все помечено… Сколько ж их тут… и у всех разное… Как это образовалось? Интересно… Во, Швейцария!.. Горная страна в Центральной Европе. Главные города — Берн, Цюрих… где он? Ага, вот… Базель, Женева, Лозанна… Название-то какое: Лозанна… (Слушает.) Хоть пой… Гео-гра-фия… Наука о земле. А это что же?.. (Показывает на нижнюю крепящую рейку на карте — она сломана.) Непорядок. Инструмент есть? Пила, рубанок или хотя б на крайность топор? А?
С е р а ф и м а. А что, собственно, вы хотите?
Т е р е х о в. Так починить надо б. Нехорошо…
С е р а ф и м а. Да?.. (Смотрит с удивлением на Терехова.) Сейчас я принесу… (Уходит.)
Т е р е х о в. Опасливая какая женщина. Будто еж. Наперед себя иглы держит. Незамужняя, что ль?
З и н а и д а. Да. Сима — это мой крест… Она старше меня на три года. Тогда, в семнадцатом, мне было двадцать один, ей двадцать четыре. Теперь мне… Словом, так она и осталась. Как мне тяжело это!
Т е р е х о в. Это как водится, женщине свой срок упустить — тяжелое положение у ней происходит.
Входит С е р а ф и м а с топором — вид у нее довольно внушительный.
З и н а и д а. Тебе идет. Атаман!
С е р а ф и м а (смущена). Вечно ты с глупостями!.. (Подает Терехову топор.) Вот… Вас это устроит?
Т е р е х о в. Годится. Тупой, правда. Да у меня камень есть, я сейчас, мигом… (Выходит.)
З и н а и д а (с недоброй проницательностью). Сколько в тебе еще девичьего, оказывается. Смущенье тебе идет не меньше, чем топор.
С е р а ф и м а. Как же ты мне надоела, Зина, кто бы знал!..
У телеги Т е р е х о в точит топор. Подходит Белоконь с полотенцем, кружкой воды и бритвой, споласкивает и вытирает бритву, затем лицо.