Неправильное число - [91]

Впрочем, Галю, пожалуй, жалеть не стоило. Если бы не ее предательство, все бы уже давно было кончено. Нет, понять ее Олег мог: никому не охота умирать – это он по себе знал. А тут еще Диля со своими увещеваниями… Нельзя было ей позволять говорить с сестрой! Да, именно появление Дили стало последней каплей, переполнившей чашу Галиных сомнений. Теперь Земля обречена.

Олег прекрасно помнил, что и сам колебался до последнего, но от этого только еще пуще негодовал на Галю – видно, чтобы заглушить злость на самого себя. Ведь не потрать он зря время, сделай все, что требовалось, сразу – и никакая Диля уже не успела бы им помешать. Но он струсил. Назовем вещи своими именами: струсил. И этим все испортил. Подвел Землю. Подвел Инну.

Инна… Он видел, как ударом ее бросило на пол рубки, но был уверен, что девушка жива. Должно быть, она тоже заперта в одном из этих чертовых боксов. Может быть, стоит сейчас вот прямо за этой самой стенкой!

Олег уже пытался стучать – и в стены, и в дверь, – но звук получался глухой, и ответа не приходило.

Устав наконец маячить туда-сюда, юноша тяжело плюхнулся задом на кушетку, и аккурат в этот момент, словно только того и ждала, дверь бокса открылась. Олег поднял голову: в изолятор вошел Мамаев. Оружия в руках у него не было, но на пальце красовалось широкое офицерское кольцо – Олегово? Иннино? Галино?

– Сидишь? – глубокомысленно поинтересовался визитер.

– Нет, – буркнул арестант. – Марафон бегу.

– Да, я видел, – усмехнулся Мамаев, имея в виду, очевидно, безумные метания Олега в проходе. – Я присяду? – и не дожидаясь испрошенного разрешения, по-хозяйски опустился на кушетку.

Олег промолчал.

Не торопился завязать разговор и его незваный гость. Когда безмолвие перевалило за минуту, юноша не выдержал:

– Ну? Говори, зачем пришел, и проваливай – мне еще остаток марафона бежать.

– Да вот, – развел руками Мамаев, – все никак не могу решить, с чего начать. Как сформулировать, чтобы вышло помягче… Ты же в полной заднице – ты в курсе?

– Мы тут все в ней по уши, и уже не первый день, – буркнул Олег.

– Точно! – хохотнул Стас. – Но та, в которой ты, глубже и чернее прочих. Сам посуди: «покушение на убийство двух и более лиц» – что там у нас за это полагается? – Сунув руку за пазуху, он извлек оттуда хорошо знакомый Олегу блокнот, некогда принадлежавший Гале, и отлистал несколько страниц. – «Смертная казнь через выставление в шлюз», – прочел с выражением. – Сам же сочинял, не отвертишься!

– Где ты это взял? – вопрос, пожалуй, был не самым умным, но первым с языка юноши сорвался именно он.

– В рубке, где же еще? – пожал плечами Мамаев.

– Это был только проект! – бросил Олег. – Его еще полагалось утвердить!

– Не вижу здесь нигде слова «проект», – Стас демонстративно пошелестел бумажными станицами. – По мне, так это закон. Вот тут так и написано: «Конституция». Разве не по ней вы с Вербицким собирались судить меня, когда я сидел вот здесь, на твоем месте?

– Это только проект, – повторил Олег. – И в любом случае должен был быть суд…

– У тебя тоже будет, – заверил его Мамаев. – И судья твой как раз сейчас здесь, зачем-то болтает с тобой о всякой ерунде, вместо того чтобы просто взять и вынести приговор, строгий, но справедливый. Как думаешь, почему так?

– Черт тебя знает, – буркнул юноша.

– А потому, что всегда есть варианты. Можно сказать: да, граждане-товарищи, Олег Светлов хотел вас всех убить и почти сделал это. За борт негодяя! А можно по-другому: Олег Светлов отвлек внимание спятившей Иноземцевой, тем самым дав возможность Галии Измайловой отпереть дверь рубки и впустить группу захвата. Как тебе такой расклад?

– Ты не понимаешь, – удрученно покачал головой Олег. – Это был наш единственный шанс спасти Землю! Возможно, он и сейчас еще не до конца упущен…

– Нет, это ты не понимаешь! – рявкнул Мамаев. – С какой стати вы поверили этому сеятелю? Он обманул вас! А вы повелись, как дети!

– Зачем ему было нас обманывать? – спросил юноша.

– А я тебе расскажу зачем! Все как и у нас на Земле! Одна корпорация – условно, жнецы – отхватила подряд на строительство дороги, другая – эти самые сеятели – пытается забрать его себе, выискивая процедурные нарушения. Только дорога малость подлиннее и покруче, чем МКАД, все остальное один в один! В мелочах сеятель сказал правду: если «Ковчег» не долетит до цели, а его кляуза попадет к их властям, работы будут приостановлены и Земля получит… Думаешь, долгую и счастливую жизнь? Черта с два! Отсрочку. Пока не проведут новый конкурс, или как у них там это называется. Может, даже еще один «Ковчег» запустят. И все! Звездные бульдозеры – на старт! За это вы с Иноземцевой хотели геройски погибнуть?

– А… А на сколько отсрочку? – ошарашенно спросил Олег.

– Какая разница, на месяц, на год или на сто земных лет? Дело в принципе!

– Ну, месяц или сто лет – разница есть, – почти на автомате заметил юноша.

– По мне – так никакой! Так или иначе, Земле конец.

– Погоди… – мотнул головой Олег. – А откуда ты все это знаешь? Или ты и есть… – догадка молнией вспыхнула в его мозгу.

– Нет, – рассмеялся Стас. – Я не жнец, если ты это хотел сказать. Если хочешь, могу в доказательство каплю крови выдавить – хотя, как выяснилось, это так себе аргумент. Но я с ней разговаривал. Откуда, по-твоему, мы узнали про этот ваш заговор? Она нам рассказала.