Неправильное число - [90]

Узкой пустынной улочкой без тротуаров, застроенной одно-двухэтажными домами, они углубились в город и через некоторое время вышли к огромному рынку. Чего здесь только не было: горы разноцветных живых цветов и украшений из них, пирамиды тропических фруктов, от всем хорошо знакомых ананасов и бананов до совсем уж экзотических, названий которых не знал даже Безбородов, штабеля рыбы, среди которой, кажется, была даже парочка акул, полные чаны морепродуктов… Тут же на импровизированных кухнях на колесах пеклись маленькие блинчики, жарились шашлычки, источая пряный запах, варились какие-то супы. Несмотря на недавний завтрак, от всего этого изобилия у Насти просто слюнки потекли, но стоило девушке подойти поближе к одному из прилавков, как на глаза ей попались огромные желтые жабы, как видно, чем-то нафаршированные – это «что-то» торчало наружу из распоротого брюха, наводя на мысль о выпущенных кишках, – и весь аппетит тут же исчез, как и не бывало.

Пройдя на обратном пути мимо охраняемого каменными львами – скорее смешными, чем страшными – пестро разукрашенного комплекса зданий с зелеными фигурками драконов на крыше, живо напомнившего Насте какой-то московский китайский ресторан (как оказалось, в самом деле китайского, но, конечно, не ресторана, а храма), путешественники возвратились в отель. Тут-то и выяснилось, что пропал доступ в интернет. Сперва Безбородов решил, что проблема в гостиничном wi-fi, но вскоре убедился, что интернета нет и нигде по соседству. Растерянный портье лепетал на смеси английского и родного языков, что такого здесь не случалось никогда с момента пробуждения Будды Шакьямуни, и клятвенно уверял, что вот-вот все наладится.

Но время шло, а ничего не налаживалось.

Мобильная связь тоже едва тянула, но Безбородову все же как-то удалось связаться с Москвой. Видно, там ему сказали что-то обнадеживающее, потому что после этого разговора капитан немедленно дал команду выдвигаться в аэропорт.

В путь отправились на большом автобусе, нанятом Безбородовым для встречи московской команды. Пока ехали, дождь наконец закончился, и в облаках даже появились просветы, солнца, однако, видно все равно не было.

В аэропорту, не в пример вчерашнему вечеру, народу было немало – пассажиры, в основном туристы, ждали рейса на Бангкок, но самолет, который должен был увезти их, еще даже не прилетел в Трат. Где он потерялся, никто не знал, не исключая и персонала аэропорта. Что уж говорить о московском рейсе – вопрос Безбородова о нем и вовсе поверг служащего за стойкой информации в ступор. Несчастный позвал на помощь двух коллег, но и вместе они оказались бессильны: нет интернета – нет информации.

Не добившись от тайцев результата, капитан принялся куда-то названивать по телефону – пожираемый завистливыми взглядами застрявших в аэропорту туристов: похоже, в распоряжении Безбородова находился единственный худо-бедно работающий аппарат на много миль вокруг. Один пожилой дядечка с обширным брюшком, одетый в пляжные шорты и футболку сборной ФРГ по футболу (далекая от этого вида спорта Настя узнала ее, потому что у Бари Осининой в общаге была точно такая, якобы принадлежавшая раньше какому-то знаменитому игроку), и вовсе бесцеремонно встал метрах в пяти от капитана и, стоило тому завершить разговор, подошел и, указав пальцем на трубку, попросил дать ему позвонить. Фээсбэшник отказал, но дядечка продолжал настаивать, распахнув бумажник и тряся перед носом собеседника купюрами – сперва одной, потом двумя, а после уже целой пачкой. Однако Безбородов был непреклонен, и назойливый «футболист», бормоча под нос проклятья, наконец удалился.

– Что же вы с ним так, – с деланой укоризной в голосе спросила Настя, когда, спровадив просителя, капитан вернулся к ним. – Может, человеку очень нужно.

– Не очень, – невозмутимо отмахнулся Безбородов. – К тому же, с моего телефона он бы разве что на Лубянку дозвонился.

– Вы что-нибудь выяснили, пан капитан? – задала тем временем вопрос «пани Горска».

– Те, кого мы ждем, в Бангкоке, – сообщил фээсбэшник. – Ждут вылета, но когда он будет – неизвестно. Там тоже проблемы с интернетом и мобильной связью, хотя и не такие серьезные, как здесь у нас.

– Так что, возвращаемся в отель? – спросила «полька».

– Нет, – мотнул головой Безбородов. – Будем ждать тут.

42

«Ковчег», день седьмой

В карантинном боксе можно было лежать, сидеть, стоять – но не ходить: два шага – и упрешься носом либо в стену, либо в собственное отражение в зеркальной двери, бедром при этом непременно заденешь кожаный край высокой кушетки, противоположным плечом – еще одну стену, как раз начавшую закругляться к потолку. И все же на месте Олегу не сиделось, и он поршнем в цилиндре метался в узком проходе, так что у охраны, если таковая имелась за дверью – снаружи та была прозрачной, – наверняка рябило в глазах.

Сколько времени он пробыл без сознания, юноша не знал, но с тех пор, как Олег пришел в себя, минуло, по его расчетам, часов шесть-семь. Если не больше, меньше – едва ли. Есть ему не приносили, но если приподнять ложе кушетки, под ним можно было найти кран с водой. Там же находилось отхожее место, но им Олег воспользовался лишь однажды: справлять нужду, зная, что за тобой могут наблюдать твои тюремщики, то еще занятие. А каково было Гале, когда она сидела здесь, обвиненная в отравлении? Впрочем, тогда постоянного сторожевого поста в медотсеке, кажется, еще не было, может, и сейчас нет.