Непотерянный рай - [5]

Шрифт
Интервал

— Постараюсь вернуться не поздно.

Он ласково коснулся ее плеча. Пальцы легко скользнули по красной кофточке, уловив тепло знакомого тела. За этот жест нежности она отблагодарила его напутственной улыбкой.

На улице он вздохнул полной грудью. Наконец-то! Сейчас он свободен. Один! И пусть только на один вечер, но перед ним открылся другой мир. Можно встретиться с Петром, можно и одному пошляться по городу, поглазеть на этот мир, красивый, заманчивый. А в такой вечерний час можно и вовсе брести неизвестно куда, без цели, без забот, наобум, по городу, полному соблазна, и быть свободным, никому и ничем не обязанным человеком, вольной птицей в счастливый миг полета. В эту минуту он почувствовал себя почти таким же свободным, как в молодости, когда был наедине со своими мечтами, надеждами, обуреваемый жаждой жизни, дерзанием завоевать мир, сладость которого он предвкушал, глядя на прогуливающихся красивых женщин, на проносящиеся мимо авто, на рекламные огни театров и кино, баров и кафе. И все это можно было завоевать, мир был распахнут настежь, ждал своего завоевателя.

Так было когда-то. А сегодня он шагал, наслаждаясь минутным чувством свободы. Но не так уж и долго длилась радость от того, что решился вырваться из тревожной тишины и пустоты собственного дома. Не успел он дойти до автобусной остановки, как заговорила совесть.

Он оставил Ренату дома одну, да еще так неожиданно, прежде он не допускал и мысли о том, чтобы причинить ей огорчение. И вообще не следовало выходить из дому. Встречи с Петром всегда были для него интересны, и он не лгал, утверждая, что разговор с Петром как-то подхлестывает его, но можно было договориться о встрече, скажем, на завтра перед обедом, в служебные часы, которые не так уж и обременяли его. Правда, пришлось бы пораньше выйти из дому, но это было в порядке вещей и не вызывало у Ренаты ни огорчения, ни подозрения.

«Если не застану его, пошатаюсь по городу и вернусь пораньше, — подумал Анджей. — Даже если перехвачу Петра где-нибудь, поговорим накоротке, не стану засиживаться».

Успокоив себя таким решением, сулившим в перспективе полное искупление грехов, он, ускорив шаги, направился к автобусной остановке.

Он всегда успокаивался, когда попадал в окружение незнакомых людей. В автобусе он оказался соседом молодой матери, державшей на коленях ребенка, а напротив сидел старик инвалид, ушедший с головой в чтение «Экспресса». Анджей позавидовал такой увлеченности. С некоторых пор, читая газеты, он лишь скользил взглядом по заголовкам, иногда выхватывал отдельные фразы из наиболее важных сообщений. Но сосредоточиться хотя бы на одной статье было для него немыслимо.

Взгляд молодой светловолосой женщины — на вид ей нельзя было дать и семнадцати — излучал спокойную материнскую радость и серьезность, что совсем не шло к ее девчоночьему лицу. Со своим двухлетним сыном она разговаривала терпеливо и с достоинством, как человек, обладающий ясной целью в жизни и чувством хорошо исполняемого долга. Несмотря на довольно поздний час, ребенок был бодр и все время болтал.

— А где мы были, мамочка?

— В банке.

— А зачем в банке?

— Чтобы получить денежки.

— А зачем денежки?

— А затем, что у бабушки именины.

— А зачем у бабушки именины?

— Чтобы сделать ей приятное. У тебя тоже были именины.

— А денежки зачем?

— Чтобы купить бабушке подарок и цветочки.

— А какие цветочки?

— Может быть, розы, может, гвоздики. Завтра купим, Яцек.

До этого момента разговор был вполне серьезен. Но тут мальчик, внимательно глядевший матери в глаза, замахал ручонками и, шлепая ее по плечу, закричал с внезапной решимостью:

— Розы, розы, мамочка. Я хочу розы, и бабушка тоже так хочет.

Решительность маленького мужчины исключала всяческие возражения. Видя, что Анджей прислушивается к их разговору, мать улыбнулась ему и сказала малышу:

— Я согласна, купим розы. Ведь отдавать цветы бабушке будешь ты.

Маленький Яцек молниеносно соскочил с материнских коленей и запрыгал, застучал красными туфельками по полу автобуса, оповещая всех пассажиров о своей радости:

— Я буду отдавать цветочки, я буду отдавать цветочки, я буду отдавать цветочки.

Теперь заулыбались все: и мать, и старый инвалид, который на минутку оторвался от «Экспресса», его глаза цвета грязной мыльной пены посветлели. Рассмеялась и только что вошедшая в автобус молодая парочка — они стояли рядом, шурша нейлоновыми куртками.

— Да-да, цветы отдашь ты, но стой спокойно, а не то упадешь и ушибешь голову, — сказала мать, притягивая ребенка к себе.

«Она сказала «голову», — подумал Анджей, — и по одному этому можно судить, что она мудрая мать, не признает сюсюканья. Будь у меня сын, я воспитывал бы его точно так же».

Еще немного — и он проехал бы свою остановку, они были уже на площади Трех Крестов. Автобус поворачивал, огибая ротонду костела.

— Славный сынок у вас, — сказал Анджей счастливой матери, выходя из автобуса.

Она с улыбкой кивнула ему, наверняка не догадываясь, что в похвале была и тихая зависть человека, который после многих лет супружества так и не смог насладиться радостью отцовства. Может быть, именно это…


Рекомендуем почитать
Тайный голос

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.


Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.