Непопулярные животные - [29]

А вот и белый медведь Фома приехал из Сколково. Узнал он про несчастье, которое приключилось с хомячкой Катей. Пробрался в реанимацию, потому что охрана приняла его за доктора. Видит – лежит Катерина в коме.

Заревел Фома:

– Екатерина, вставайте! Кто теперь сделает мне огромный вкусный торт? Вы обещали! Я надеялся связать с вами всю мою дальнейшую жизнь! А теперь я несчастнейший из медведей!

Прижался медведь носом к щеке хомячки и лизнул ее. Огромная медвежья слеза скатилась на белую простыню.

Открыла тут хомячка глаза и говорит:

– Что ты себе позволяешь, проклятое мужло?

Тут очнулись и другие феминистки и профеминисты. Один ежик Шалавин был наказан, как злая фея. Месяц пролежал он в отделении интенсивной терапии, допрашивали его следователи и сотрудники ФСБ. Ругали русские звери токсичного ежа, но книги Шалавина все равно никто не купил.

А хомячка Катя согласилась выйти замуж за белого медведя.

Непопулярный Енот и премия Медведя

Жил-был в Москве Непопулярный Енот. Славный парень, он и книги писал, и блоги вел, и знал несколько языков. Но его жене енотке Варваре вечно не хватало на хозяйство. Оно и понятно, жизнь в Москве дорогая. Начала Варвара мужа пилить:

– Что же ты, Еша, все пишешь да пишешь, а гонорар у тебя 60 рублей? Вон, Зульфия и Гузель недавно получили миллион за неоценимый вклад в отечественную литературу.

– Там все куплено, – отвечал Енот. – А что не куплено, то поделено масонами. Ты же знаешь эти джентльменские соглашения! Двум дурам дали миллион, а их батя дал организаторам три миллиона. Вот вам и неоценимый вклад.

Вдруг читает Енот в новостях, что его наградили Кошачьей Премией за лучший русский роман «Ухань в моем сердце». Решил Енот купить шампанского и устроить романтический ужин с Варварой. Отправился в «Перекресток», тут ему звонят на мобильный:

– Поздравляю, дорогой товарищ! С вами говорит кот Борис из Фонда Независимых Русских Писателей, учредитель Независимой Кошачьей Премии. Вы выиграли в номинации «Лучший русский роман».

– Отлично, – отвечает Енот.

– Прекрасно! – мяукает кот Борис. – Только учтите, у нас мало времени, вам нужно срочно перечислить в наш Фонд Независимых Русских Писателей 60 тысяч рублей. Это ежегодный членский взнос.

– А сколько дают победителям? – спрашивает Енот.

– Премия у нас скромная, 10 тысяч рублей, – мяукает кот Борис. – Русский независимый писатель болеет душой за великую русскую литературу, а не за презренные бумажки.

– А если в качестве членского взноса я положу на вас с большим прибором? – спрашивает Енот.

– Ви таки говорите довольно смешные вещи, – хихикает кот Борис. – Уже все наши перечислили членские взносы. Цимес не в том, чтобы дать что-то литератору. Цимес в том, что литератор дает своему Отечеству. Кстати, знаменитый кролик Ваха пожертвовал нам миллион, чтобы поддержать молодую литературу России.

– Я с Вахой в одном сортире срать не сяду, – отвечает Енот. – Он ушастое ничтожество и бездарь.

– Вы какой-то злобный енот, а не великий русский писатель, – мяукает Борис. – Пусть вам будет стыдно за вашу мелочность и грубость. Мы не жадные, и премию вы совершенно бесплатно получите в воскресенье, форма одежды парадная. Ваша супруга уже приглашена на церемонию.

– Заметано, – ответил Енот.

И плюнул на проходящую мимо кошку.

Давно так не оскорбляли Непопулярного Енота. Только в японской лисьей деревне над ним насмехались с подобной жестокостью. Енот уже видел в своих мечтах, как крутит кишки кота Бориса в стиральной машине.

И вдруг еще звонок. Да это же знаменитый кролик Ваха, русский патриот, писатель и борец с коррупцией.

Говорит Еноту Ваха:

– Слышь, бро! Помнишь тот роман, который вы с Юркой написали для меня в прошлом году?

– Какой именно? «Космические пауки»? – спросил Енот. – Или «Продажные чинуши»?

– Не, «Россия в моем сердце». В коричневой обложке.

– Где мне все упомнить, – небрежно отвечает Енот. – Мы с Юркой по две книги в месяц пишем для всяких там.

– Ну, не важно. Будь другом, напиши мне речь на вручение. А то ко мне старые боевые товарищи приехали, вспоминаем Грозный, башка трещит, ничего не соображаю. Контузия, знаешь ли.

– Это будет стоить двадцатку, – говорит Енот.

– Окей, окей… Ты меня очень выручил, бро!

Пуще прежнего разозлился Енот, но виду не подал. Глядит – под кустами у дома выросли грибы. Собрал Енот целый пакет поганок и замариновал с душистым перцем да чесночком. Набил для Вахи речь, распечатал, приходит к нему домой. На лестнице сигаретный дым, дверь нараспашку, Вахиной жены Ребекки дома нет, в гостиной ржут пьяные кони. А Ваха на кухне. Достал большую кастрюлю с наличными, отсчитал еноту двадцать тысяч. Открыл холодильник, ищет, чем бы еще закусить.

Уронил Енот распечатку и деньги, разлетелись они по всей кухне. Пока Ваха по полу ползал, Енот вытер банку и поставил ее в холодильник.

– Заебись, бро, речь просто огонь! Ты кросавчег! – орет кролик Ваха. И лезет обниматься. Еле отбился Енот.

Идет Енот, гуляет по Москве, думу думает. Почему пиарщику Вахе дают престижную премию Медведя, а настоящему писателю названивает кот-нищеброд? Прогнило что-то в датском государстве. А на бульварах ветер играет первыми желтыми листьями. Пахнет свежей выпечкой, мерзнут юные хипстеры со стаканами кофе. Скверная штука – осень.