— Ну да, и сними эту юбку.
— О, но когда я надеваю шорты для прогулки, я просто расстегиваю юбку… так носят. — Она указала на подол. — Видишь, здесь пуговицы.
— Да, вижу. — Он подавил зевок. — Сними ее, — повторил Крис и вышел на террасу.
Джуди побежала обратно наверх. Только выйдя из дома на террасу и заметив удовлетворенное выражение лица мужа, Джуди спросила себя, следовало ли ей его слушаться. Она должна была всячески избегать подчиняться его воле. Но проблема заключалась в том, что Джуди понятия не имела, до каких пределов она может дойти.
— Ну вот, так лучше. — Крис окинул ее оценивающим взглядом, каким все греки смотрели на своих женщин.
Джуди к этому привыкла. Она прекрасно понимала, о чем он думает… и почему-то почувствовала себя несчастной. Другие мужчины могли так смотреть на нее, но ей не хотелось, чтобы так смотрел ее муж. Но какого же взгляда она от него ждет? Она озадаченно нахмурила лоб, не в силах найти ответ на свой вопрос.
— Почему ты так печальна? — внезапно спросил Крис, и ее лицо прояснилось.
— Так, думала об одном пустяке.
— Должно быть, это не пустяк, раз ты так нахмурилась. Расскажи мне.
Джуди не хотелось отвечать, но Крис сжал губы и требовательно взглянул на нее. И она сказала правду, объяснив, что дело было в том, как он на нее смотрит.
— Как я на тебя смотрю? — непонимающе повторил он. — Что именно ты хочешь сказать?
Джуди пожала плечами, не зная, как ответить, чтобы не прийти в смущение. Кроме того, она сильно подозревала, что Крис все прекрасно понимает и только притворяется озадаченным.
— Это не важно, — наконец поспешно ответила она.
Секунду тот колебался, после чего сказал с безразличным видом:
— Идем, мы отправимся на другой конец гавани в гости к моему другу.
Они спустились вниз. Сначала к гавани, по мощеным переулкам, в большинстве которых были высечены ступени. Эти булыжники белили почти каждый день, дома тоже были белого цвета, с традиционными синими ставнями, характерными для греческих домов. Гавань была опрятной и чистой. На якоре, чуть покачиваясь под крепчавшим северо-западным ветром, стояло множество всевозможных лодок. Правда, многие владельцы яхт предпочитали более безопасный порт на острове, расположенном юго-западнее. Белый цвет, чистота, яркие цветы — розы, жасмины, гибискус, олеандры — придавали местному пейзажу веселый и жизнерадостный вид, несмотря на чопорную безукоризненность, казалось присущую этому греческому острову.
Джуди шла рядом с мужем под лучами солнца, Сейчас она чувствовала себя не такой уж несчастной, как ей представлялось в день свадьбы, когда она, стоя возле Криса перед улыбавшимся бородатым священником, заикаясь, неохотно, с тяжелым сердцем произносила слова брачного обета. Ее приводила в ужас одна мысль о том, что всего через несколько часов ее грозный жених потребует и получит от нее то, чего он терпеливо ждал больше двух лет. Но Джуди придало силы обретенное ею мужество и решимость не попадать в рабское состояние, в котором оказались все ее подруги, кроме Лефки. Она легко выиграла первый важный раунд, но вовсе не хотела продолжать в том же духе. Джуди собиралась «общаться» с мужем, пока они хоть немного не понравятся друг другу. О любви не могло быть и речи, ведь она отдала сердце Ронни… даже несмотря на то, что строго приказала себе забыть его. Ну а потом, когда они понравятся друг другу, и, если Крис пообещает считать ее равной себе, Джуди исполнит то, что она почти пообещала ему в брачную ночь, и «передумает».
Они дошли до магазинов в гавани, и Крис купил ей коробку шоколада. В первый раз он купил ей что-то в подарок… Джуди, разумеется, не считала свадебный подарок — бриллиантовый браслет, потому что он ей совсем не понравился и теперь лежал в футляре в ящике шкафа у нее в спальне… и она подняла на Криса свои огромные красивые глаза и поблагодарила охрипшим голосом. Он убрал коробку к ней в сумку, и они направились дальше к белой таверне с синими ставнями и столиками на тротуаре. Сидевшие за ними завсегдатаи неторопливо пили из крошечных чашечек неизбежный кофе по-турецки, в который то и дело подливали воду из стаканов. В Греции всегда пили кофе с водой. Рыбаки расстелили сети и сушили их на солнце, а сами сидели поодаль, болтая и щелкая «четками для нервных». Но все они с интересом подняли головы, увидев Криса с молодой женой. Они обменялись с ним приветствиями, а потом, как обычно все как один, окинули взглядом Джуди — от ног, обутых в сандалии, до макушки. Привыкшая к этому, она даже не покраснела. Крис повернул голову, чтобы посмотреть на ее реакцию, и его губы тронула веселая улыбка, когда он заметил, что пристальные мужские взгляды оставляют ее равнодушной. Он совсем не ревнив, удивилась та, вспоминая, как сердился Ронни, когда киприоты так оглядывали ее.
Неподалеку на набережной несколько мальчишек обступили двоих мужчин, которые били осьминога. Джуди вздрогнула, и ее муж, казалось, снова развеселился.
— Но ведь ты ешь осьминогов? — спросил он. Она покачала головой:
— Я даже никогда их не пробовала.
— Они очень вкусные. Тебе надо попробовать щупальца, жаренные в масле.
