Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - [193]

11 мая наш герой составляет записку о стратегической обстановке и своих планах:

«Наше движение на Трино, Кресчентино, Кивассо и Турин, общее восстание пьемонтцев, а также голод, который придется испытывать французам в совершенно разоренной стране, вынудят Моро покинуть Пьемонт без сопротивления. Не надо пренебрегать ни манифестами, ни ласками по отношению к пьемонтцам, чтобы извлечь из этого наибольшую пользу; “барбетты”[1927] Пиньерольской долины и ниццары[1928] Тендского ущелья задержат неприятеля до нашего прибытия для полного его истребления.

Генуя падет сама собой. Никогда Край не будет столь силен, чтобы правильно осаждать Мантую <…> ему понадобится 30 000 человек войска, которых нам негде взять.

Поражение Макдональда и Монришара Краем, Отто и всеми инсургентами[1929] вызовет падение Мантуи, что помешает Монришару и Макдональду соединиться с Моро; мы их уничтожим поодиночке.

Роган, Штраух и Бельгард[1930] с его 18 000 человек, что в целом составит 26 000 человек, оставят 12 000 у подножия горы Сен-Бернар, 14 000 присоединятся к нам, и все французы, находящиеся в Италии, будут уничтожены…»[1931]

Мысль полководца работает четко, как часовой механизм; карта Северной Италии постоянно развернута перед его внутренним взором. Он великолепно увязывает воедино действия своей армии и пьемонтских повстанцев, свивающих удавку на горле армии Моро. Как верно понимает он, что не осада приведет к падению Мантуи, а поражение действующего пока что отдельно Макдональда, что французских полководцев должно победить поодиночке. Молниеносно соединяет он в сознании австрийцев, действующих на стыке Швейцарии и Италии, со своей армией и этим готовит гибель войск французских. Все замыслы бьют в одну точку: поразить полевую армию неприятеля. И ключом к решению этой задачи видит он овладение Пьемонтом и Турином, использование силы восставших пьемонтцев:

«С какой бы стороны ни прибыла в Пьемонт из Франции эта помощь, через Савойю ли, или Дофинэ, или Ниццу, они по необходимости должны дебушировать[1932] через Турин. Следовательно, надо двинуть наши войска к окрестностям этой столицы. <…>

Из Турина мы пойдем на Карманьолу, Кераско и Чеву[1933] к Финале[1934], лежащему на берегу моря. Онелия уже в руках пьемонтцев, ”барбетты” и ниццары сделают Тендское ущелье непроходимым и французская армия найдет в нем свои ”Фуркулы Каудинские” (Fourches Candine)[1935]»[1936].

Таким образом, занятие русскими Турина приведет к окружению и пленению Итальянской армии Моро. И надо же так случиться: тот, спасая остатки своей армии и отступая на юг к Чеве, сам открыл Суворову путь на Турин. Победа на берегах реки Адды вот уже четвертую неделю приносила союзной армии одни лишь дивиденды: Ломбардия занята, Милан сдался, союзники вошли в Пьемонт, на очереди его столица, Макдональд рискует не соединиться с Моро, а Мантуя при правильном ведении дел сдастся без осады и штурма. Народ поднимается повсеместно против французов и переходит на сторону союзной армии. Много ли полководцев добивались такого результата одной победой?

Между тем новые успехи сопутствовали союзникам: 9 мая началась осада Миланской цитадели, а 12-го уже 60 орудий готовы были открыть огонь, но генерал Беню сдал ее на капитуляцию. 10 мая капитулировала и Феррара, теперь судоходство по реке По было в руках австрийцев – и провиант мог легко доставляться по ней к нашей армии, а гарнизон Мантуи теперь был лишен надежды на помощь и продовольствия с правого берега По. При этом австрийские отряды надежно запирали все выходы из Швейцарии в Ломбардию. Суворов перешел По 11 мая, 13-го он был в одном переходе от Турина, а 15-го отдал Розенбергу диспозицию к взятию пьемонтской столицы, начинавшуюся словами:

«Город Турин еще не сдался, и оной должно к тому принудить…»[1937]

Согласно плану, колонны австрийских и русских войск окружали город и готовились к штурму ворот Палле, Порта-Сузина, а также должны были устроить батареи «для стрельбы в город и в вороты [лежащие к реке] По…» [1938] На всю инженерную подготовку давался один день. А на следующий:

«…в 3 часа поутру, буде город не сдастся, то послать от каждой колонны 10 человек мастеровых с одним офицером и 50-ю охотниками[1939], потом с одним баталионом прикрытия все вороты штурмовать и, где оные сломаются, то следует за ними вся колонна и занимает позицию пораженного неприятеля, к чему от всякой колонны начальник имеет употребить все старания для отыскания лестниц и досок. <…>

В тех местах, где ворвутся, следует вся колонна, берут позицию пораженного неприятеля, и как скоро одна колонна войдет, то посылает других, откроют вороты для кавалерии, которая врубается, и неприятеля несдающегося колют штыками»[1940].

Одновременно на кавалерию возлагалась задача:

«…лучший порядок соблюсти в войсках и грабежи удержать под строгим взысканием генералов и полковых начальников…»[1941]

Как видно, диспозиция не только в общих чертах, но и в деталях повторяла указания перед штурмами Измаила и Праги Варшавской.

Однако же настоящего штурма не было, так как население города было настроено враждебно к французам и с нетерпением ожидало русских. Занятие столицы Пьемонта полководец описал в реляции Павлу I так: