Неосновной инстинкт - [67]

— Добрый вечер, — поздоровалась она, больше косясь на создание, в котором при близком рассмотрении уже на все сто обличила мужской пол.

— Замечательно выглядишь, — улыбнулся Ёндже, хотя его взор никуда до сих пор не перемещался с лица. Оценка даётся именно ему или вообще чисто механически?

— Замечательно — это в твоём понимании как? Как цинк, олово, камедь?

— Это… Это когда ощущаешь в организме ниобий.

— Ниобий? — нахмурилась Айли, опять угодив туда, где ничего не понимала.

— Он имеет в виду недоёб, — вставил блондинка-подросток-юноша, прямо сматерившись в столь изысканной обстановке далеко не нежным тоном, какой от него можно было бы ожидать. — Хён стесняется материться.

— Mon cher, comment rude![14] — назидательно провозгласил ему Ёндже, как будто тот мог понять, и опять вернулся к Айли. — Прости моего друга, он немного невоспитан. Кстати, познакомьтесь. Рен, это Айли, Айли — это Рен.

— Я уже на бейдже прочел, — пробубнил парнишка, сразу смекнув, кто эта леди, поскольку из разговоров золотых наслушался этого имени.

— Очень приятно, — не понимая, что за «дружба» и отношения связывают этих двоих, посматривала то на одного, то на другого девушка. — Ты ещё и несколько языков знаешь?

— Грешен, языки учу на пару с формулами, — беседа не успела завиться, как подошёл молодящийся тип, в котором Айли опознала того самого, из ресторана, в шарфике, и, принеся ещё выпивки, завел разговор на английском, явно не желая включать в него журналистку, хотя она знала английский достаточно хорошо. Ёндже посмотрел на неё извиняющимся взглядом и сказал на корейском. — Извини, но у нас кое-какие дела. Я позвоню тебе завтра, хорошо? — понимая, что разговор окончен и чувствуя, что и тут она лишняя, Айли, поджав губы, как можно доброжелательнее подала согласный знак и ретировалась. Что это вообще такое было? Сборище сексуальных меньшинств? Спору нет, их в Штатах более чем достаточно, но что б свои же, родные земляки к ним примыкали! И почему обязательно симпатичные и многообещающие? Беспредел и несправедливость!

Пошатавшись ещё с полчаса по округе и стараясь больше не сталкиваться со своим знакомым, Айли направилась на выход. Больше тут ждать и смотреть нечего. Заметка готова, информация есть, Ёндже разочаровал и навёл на не очень-то и смутные подозрения — они были ясны и прозрачны. Прийти на вечеринку с таким мальчиком! Уже застёгивая пиджак и спускаясь, девушка вдруг остановилась. Мальчик! Юный азиатский мальчик, наряженный, как девочка! Вроде тех двоих, что были обнаружены мертвыми, со следами жестокости и насилия. Черт! Айли стало трудно дышать от предположения, что блистательный парень, состоятельный и умнейший, может быть маньяком, забавляющимся с мальчишками и убивающим их. Поспешив на улицу, блондинка вдохнула холодный осенний воздух и огляделась. Пойти обратно и попытаться вытащить оттуда Рена? Объяснить, что со взрослыми дядями, даже очень богатыми (особенно богатыми) дружбу лучше не водить. Но как это будет выглядеть? Убедить она вряд ли сможет, если подростка соблазнили какими-нибудь подарками, суммами и ещё чем, а утащить силой — так охрана её, Айли, выведет быстрее. Проследить, куда троица отправится после раута? В сознании поплыло ощущение дежа вю, девушка стала чувствовать, как тело её узнаёт подобную задумку, хочет примоститься где-нибудь неподалеку и подождать, чтобы вычислить, чем занимается мистер Ю Ёндже после полуночи. Какое рельефное воспоминание! Но неуловимое, не опознаваемое до конца.

Как назло, поблизости не было никаких круглосуточных кафе и единственное, где смогла остаться Айли — это на автобусной остановке напротив дверей, из которых вышла. Что ж, так они не смогут мимо неё никуда деться. Если Рену грозит опасность — она её предотвратит! А заодно до конца убедится, что Ёндже — мерзавец и гомосексуалист! И пусть не звонит ей больше, к чему это? Создаёт впечатление нормального перед обществом? Фу! Девушка достала сотовый, вспомнив, что они никак не могут поговорить с Рэй, не дозваниваясь друг до друга. Надо чем-то заняться в ожидании, вот и поболтает с подругой.

— Девушка, у вас закурить не найдётся? — раздалось по левый бок.

— Не курю, — буркнула она, не оборачиваясь, и уже почти нажала на вызов.

— А я тоже, — спрашивавший опустился на скамейку рядом, так что до плеча Айли едва не докоснулась чужая куртка. Потревоженная, журналистка отвлеклась от телефона и поглядела на соседа по лавочке, начав с ног, затянутых в кожаные черные штаны. Чтобы посмотреть в лицо, надо было вывернуть шею на девяносто градусов, поэтому Айли лишь мельком бросила взгляд, поймав привлекательную внешность с широкой и нагловатой улыбкой. Тут же вернувшись к ногам и ботинкам, на которые смотреть было удобнее, девушка слегка отодвинулась к краю.

— А зачем тогда спрашиваете? — до неё дошло, что они говорят на родном корейском. Как много всё-таки приезжих в Нью-Йорке! Такое ощущение, что она из Сеула никуда и не уезжала.

— Можно на «ты», — вместо ответа, уточнил незнакомец.

— С какой стати? Я вас не знаю, — Айли подумалось, что тип подвыпил, но от него не пахло, да и бездомного бродягу он по виду не напоминал. Одежда вполне приличная.