Неортодоксальная. Скандальное отречение от моих хасидских корней - [106]
Поддерживаете ли вы отношения с бабушкой и дедушкой или другими родственниками? Они знают о выходе этой книги? Вызвала ли она у них негативную реакцию?
Это мое больное место. Когда я ушла из общины, то сменила свою контактную информацию и некоторое время скрывалась, потому что боялась, что меня вынудят вернуться. Позже, когда книга вышла, я получила массу писем с угрозами от членов моей семьи, и от этого было очень горько. Впрочем, их оскорбительные послания напомнили мне, что я правильно сделала, что выбралась из этой общины, и пробудили во мне чувство гордости за то, что я решилась ее покинуть. Возможно, что мои родные и община еще попытаются мне навредить — и для того, чтобы обесценить мой рассказ и чтобы отомстить мне за то, что я нарушила кодекс молчания. Я готова к такому раскладу, и поддержка близких друзей поможет мне с этим справиться.
Как думаете, кто-нибудь в сатмарской общине прочтет вашу книгу? Вы бы этого хотели?
Я более чем уверена, что члены общины хоть и тайком, но прочтут ее. Бунтари вызывают у них любопытство; всякий раз, когда про кого-нибудь из них выходит статья, она незаметно циркулирует среди хасидской публики. Я совсем не возражаю против того, чтобы они прочли мою книгу, я даже жду определенного негодования с их стороны, но также уверена, что многих мужчин и женщин она сможет воодушевить. Я надеюсь, что она поможет им с другого ракурса посмотреть на жизнь, которую они ведут.
Вы бы хотели, чтобы однажды эту книгу прочел ваш сын? Как вы объясните ему его наследие?
Мне сложно думать о том, что мой сын вырастет и прочтет эту книгу. Сомневаюсь, что кому-то может быть комфортно от мысли, что подробности интимной жизни его родителей — и, следовательно, его собственной жизни — являются достоянием общественности. Я могу лишь надеяться, что он примет меня такой, какая я есть. Сейчас у нас с ним очень доверительные отношения, и я честно отвечаю на все его вопросы и могу только стараться продолжать в том же духе, пока он растет, а его вопросы усложняются.
Как считаете, какой главный урок из вашей книги должны вынести читатели? Что им следует узнать о вас и о хасидской общине в целом?
Я хочу, чтобы люди задумались, насколько нелегким даже в наше время бывает взросление для девочек. Некоторые события, описанные в книге, могут показаться шокирующими, но я думаю, что большинству женщин все же знакомо то чувство собственного бессилия, которое испытывала я. Многое в том, как хасидская община ведет себя, отражает нравы общества, которое ей в этом потакает, и я считаю, что отношение к мультикультурализму должно в конечном итоге измениться. Над справедливостью по отношению к женщинам нужно работать как изнутри, так и извне радикальных религиозных культур.
Если бы вы могли пообщаться с девочками из ваших родных мест, которые страдают кризисом веры и чувствуют себя скованными рамками общины, что бы вы им сказали?
Я бы предложила им обратиться ко мне и попросить о помощи. Заводить знакомства страшно, но чаще всего это окупается сторицей. Мне помогали изумительные люди, и я тоже хотела бы внести свою лепту. Я знаю, что не могу спасти весь мир, но уж точно попытаюсь сделать все, что смогу, для таких же, как я.
Послесловие научного редактора
Современный иудаизм невероятно разнообразен. В книге Деборы Фельдман описана жизнь одной из самых строгих еврейских общин — сатмарских хасидов. Мир книги может шокировать человека со стороны: оказывается, в современном Нью-Йорке существуют огромные районы, жители которых никогда не смотрели кино, не пользовались интернетом, а многие не говорят по-английски. Все сферы их жизни строго регламентированы религией, а законы светского государства не имеют особого значения. Оценки численности сатмарских хасидов сильно разнятся: от 50 000 до 120 000 человек. Однако важно помнить, что это только один, самый экстремальный из десятков возможных сегодня вариантов иудаизма.
Несколько слов о языке. Сатмарские хасиды говорят на идише — в книге встречается много слов и выражений из этого языка. Огромный пласт лексики, связанный с религиозными понятиями, вошел в идиш из древнееврейского и арамейского языков. Во время работы над книгой я и переводчица Дина Ключарева столкнулись с тем, что некоторые слова в оригинале даются в идишском произношении, например мехицеф или менухас нефеш, а некоторые — в ивритском (хинух, цаар гидуль баним и пр.). В первом случае в примечаниях слова помечены как идишские, во втором — как древнееврейские, хотя фактически Фельдман слышала все их в речи на идише, но по той или иной причине записала в другом произношении.
Екатерина Кузнецова
Иллюстрации
