Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [66]

– Мама, ты что? Что случилось?

Катя протянула ей письма, которые держала в руке.

Эла прочитала письмо, написанное карандашом и рассержено крикнула:

– Что ты, мама, расстраиваешься? Неужели ты думаешь, что мы тебя оставим и поедем куда-то с ним? Что он себе воображает, нам такого отца не нужно, наверно, он там совсем с ума сошел. Да ты подожди, не волнуйся, я думаю, все обойдется.

Катя, положив лицо на руки, стараясь сдержать слезы, отрицательно покачала головой.

– Мама, что это за второе письмо?

– Читай, – глухо проговорила Катя.

Эла взяла конверт и быстро прочитала то письмо, которое Борис послал, уже узнав об отправке глупого и подлого письма, написанного им в каком-то полубреду. Мы уже коротко знаем о содержании этого второго письма, добавим только, что, кроме уверений в любви и желании как можно скорее увидеться, оно было пронизано таким искренним раскаянием за совершенную подлость и глупость, таким желанием сделать так, чтобы его Катя эту подлую пачкотню вовсе не получала, что, прочитав его, Эла не выдержала и рассмеялась (ведь ей было уже 17 лет).

– Эх, мама, неужели ты до сих пор не знаешь нашего папу? Неужели не привыкла к его взбалмошному характеру и безрассудным поступкам? Перестань нервничать. Успокойся, никуда он от нас не денется. Ну, а приедет, взбучку ему хорошую дашь. А если вдруг и не приедет, так мы и без него проживем.

Катя подняла голову, взяла обратно протянутые дочерью письма, снова прочитала то, в котором Борис просил прощения за совершенную им подлость, слегка улыбнулась и с каким-то внутренним облегчением произнесла:

– Эх, Борька, Борька, наверно, таким ты до самой старости окажешься. Она немного помолчала и добавила:

– Элочка, о том письме никому не говори, и ему не говори, когда он приедет, ладно?

– Да ладно уж, – усмехнулась дочь, – буду молчать, как рыба.

Глава тринадцатая

Нo вернемся, однако, к Борису.

После отправки медсестер, дружинниц, санитаров и шоферов, а еще через день и работников штаба во главе с начальником Добиным, в госпитале осталось совсем немного народа: Лагунцов с двумя автомашинами, грузовой и малолитражкой ДКВ, на которой Алешкин и Захаров ездили по складам для окончательного оформления сдачи имущества. В первых числах декабря Павловский заявил, что политуправление фронта его демобилизует и он уезжает в Ленинград. В большом доме, в котором размещался 27-й хирургический полевой госпиталь, осталось всего пять человек и одна собака – Джек.

В числе людей были: Алешкин, Захаров, Лагунцов и два молодых солдата – ординарцы Алешкина и Захарова.

Борис и Захаров еще не знали своей судьбы. Нужно было окончательно подписать все сдаточные документы, и тут неожиданно возникло затруднение.

Начальник отдела материального снабжения Северной группы войск полковник интендантской службы Семенов так же, как и его ближайшие помощники, прослужили всю войну где-то в тылу в должностях интендантов какой-то запасной части. Выдвинутые на новые высокие и ответственные должности, они держались очень официально, рассматривая каждый документ чрезвычайно придирчиво, точно хотели в каждом, кто их представлял, рассмотреть потенциального жулика. Они уже успели сделать крупные начеты на многих начальников расформированных частей, в том числе и на начальников госпиталей.

Борис и Захаров с некоторым беспокойством ждали встречи с Семеновым. Еще до этого они отправили Лагунцова на трофейной, нигде не зарегистрированной машине BMW во Львов, загрузив ее трофейными предметами, которые хотели взять с собой на Родину. Там были радиоприемники, велосипеды, разнообразные консервы, мануфактура, белье, гражданская одежда и много разной мелочи.

Дело в том, что, как мы знаем, при следовании по Германии и остановках в различных ее городах работники госпиталя находили полуразрушенные склады и магазины, не имевшие хозяев, и многое из того, что валялось прямо-таки на улицах, подбирали и сдавали на склад госпиталя.

Большую часть этого имущества раздали всем демобилизованным из личного состава госпиталя, но и оставалось его еще немало. Даже после того, как Алешкин, Захаров и Лагунцов взяли то, что им хотелось, всякого барахла имелось еще много. Захаров сдал на трофейный склад группы войск две автомашины и много всяких вещей по ведомости, они были оценены в 20 тысяч рублей.

Нужно объяснить, почему Лагунцов на BMW поехал во Львов.

В сануправлении штаба Борис как-то встретил майора медицинской службы Романовского, бывшего начальника полевого госпиталя, с которым он несколько раз стоял и работал в одних и тех же пунктах и был хорошо знаком. Его госпиталь уже расформировался, а сам он, еще совсем молодой человек, был назначен начальником гарнизонного госпиталя в город Львов.

В случае демобилизации Борис и Захаров решили ехать на Родину через Львов. Дорога через Брест требовала нескольких пересадок, а до Львова из Лигница шел прямой поезд. Но даже и в этом случае везти с собой все то, что им хотелось взять, по железным дорогам Германии и Польши было неудобно. В этих поездах багажных вагонов не было, а таскать все вещи с собой было попросту невозможно.