Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [24]

По ее исковерканному языку Борис догадался, что перед ним не полячка, и он спросил:

– А пане полька?

– О, ни, я вкраинка, мне сюды с пид Полтавы привезли. Я тут у одного пана эсэсовца в наймичках жила. Вин поихав, а я поки не можу иттить до дому. По ту ранетые есть, я им трохи помогаю.

– Спасибо, тетю. Через день мы ваших раненых заберем и покладем в госпиталь, и вы сможете уехать на ридну Украину. Зараз пойдем побачим дом.

Борис быстро вернулся в машину и, ничего не говоря своим спутникам, приказал Лагунцову ехать вперед и через квартал завернуть направо. Проехав шагов двести, они очутились перед высокой железной оградой, внутри которой росло несколько рядов деревьев и виднелся большой двухэтажный дом.

Въехать в ворота и остановиться у широко распахнутой парадной двери здания было делом нескольких минут. А еще через полчаса, обойдя весь дом и убедившись в его почти абсолютной целости, наличии в нем не менее 200 кроватей, операционной, в которой валялись еще инструменты, исправным водопроводом и относительно небольшой захламленностью, Борис отправил Захарова за госпитальной колонной. Вместе с ним уехал и Васильев, обещая доложить о найденном помещении генералу Комарову.

Васильев часто бывал в занятой Красной армией части города и, хотя этого здания и не замечал, тем не менее, ориентируясь по плану города, заявил, что этот дом находится менее чем в километре от передовой и не подвергается миномётному и артиллерийскому обстрелу, вероятно, потому, что обе стороны бояться попасть в своих. Со своей стороны, хотя ему это здание тоже понравилось, он считал, что такое близкое соседство с противником опасно.

Однако Борис заверил его, что им приходилось стоять еще ближе к фашистам, и что в его госпитале люди не из трусливых, но что, поскольку большая часть его санитаров и дружинниц будет занята поисками и переноской раненых поляков, по всей вероятности, прячущихся по подвалам, было бы очень хорошо, если бы для охраны госпиталя на тот случай, чтобы дать отпор прорвавшимся группам фашистов, прислали роту или хотя бы взвод бойцов. Васильев обещал об этом доложить генералу.

Вечером этого же дня, часов в 20:00 Алешкин отправил донесение начальнику сануправления фронта генералу Жукову о начале работ госпиталя № 27 в городе Грауденце.

Донесение увез Лагунцов. Он торопился в Бромберг, чтобы закончить ремонт раздобытой им трофейной грузовой машины и пригнать ее в Грауденц. По пути он передал рапорт начальнику группы войск, ведущей осаду Грауденцской крепости, чтобы это же донесение было передано в штаб фронта по радио.

Всю ночь и утро следующего дня санитары, дружинницы и медсестры, закончившие к тому времени развертывание госпиталя, разбившись на группы по 3–4 человека, бродили по подвалам окружающих домов и сводили или стаскивали раненых поляков, главным образом стариков, женщин и детей в помещение госпиталя. Алешкин, по предложению Игнатьича, обследовавшего окрестности госпиталя, разместился в небольшом, одноэтажном, совершенно целом домике, окруженном палисадником. В нем было четыре комнаты и кухня. Одну из комнат занял Борис, Игнатьич с Джеком поселились на кухне. Осмотрев домик, Алешкин приказал Игнатьичу сообщить о наличии в нем 3 свободных комнат врачам Минаевой, Батюшкову, Феофановой и предложить им поселиться там. Некоторые там и стали жить. Остальные врачи разместились со всем персоналом госпиталя на втором этаже основного здания. Это здание охранялось часовыми, а домик, найденный Игнатьичем, в зону охраны не попадал. Он стоял в стороне, метрах в полутораста.

Между прочим, Феофанова сказала:

– Нет, я уж лучше здесь со всеми останусь. Немцы-то ведь близко. Кто их знает, что может случиться.

Однако ни Бориса, ни Игнатьича эти слова не испугали. Они надеялись на такого верного сторожа, как Джек, да и вооружены были достаточно хорошо. Кроме того, Алешкин полагал, что немцы сидят в крепости, а окружающая ее часть города – ничейная зона. Впоследствии выяснилось, что это не так. Но пока…

Борис очень устал после почти двух бессонных суток. Да, кроме того, в дороге вдобавок еще и простудился. Он решил эту ночь отдохнуть. Как-никак, а приказ выполнен, госпиталь развернут, раненых поляков уже разыскивают… Пока их нашли всего несколько человек. С обработкой их справятся остальные врачи, и он со спокойной душой улегся в приготовленную Игнатьичем кровать, укрылся толстым меховым одеялом, перед сном выпил двойную дозу аспирина и вскоре спал таким крепким сном, что любой фашист мог его взять голыми руками.

Катя во главе одной из групп отправилась на поиски раненых.

Ей удалось хорошо отдохнуть до этого. Ну а развертывание операционно-перевязочного блока уже за трудную работу не считалось. Собиралась отправиться в такой поход и старшая медсестра Журкина, но Алешкин ей делать это категорически запретил. Ведь она уже пожилая женщина, и ползать по темным подвалам ей было бы очень тяжело.

Проснулся Борис от странной тишины, окружавшей его. Вчера, когда он ложился спать, шла интенсивная артиллерийская перестрелка. Снаряды с характерным свистом и шелестом проносились где-то высоко над госпиталем, разрываясь или впереди в крепости, или где-то далеко сзади, где располагались артиллерийские позиции окружавших город частей.