Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [23]

Борис подошел на несколько шагов и в соответствии с воинским уставом, вдолбленным ему еще в 1929–1930 годах, четко отрапортовал:

– Товарищ генерал-майор, 27-й хирургический передвижной полевой госпиталь по распоряжению Военного совета 2-го Белорусского фронта прибыл в город Грауденц для оказания медицинской помощи местному населению. Начальник госпиталя майор медслужбы Алешкин. Лицо генерала немного прояснилось. Указав на стоявшую перед столом лавку, он сказал:

– Садитесь, далеко ваш госпиталь?

– В одном километре отсюда.

– Эх, кабы мои госпиталя так передвигаться умели, а то застряли где-то километрах в 15, не знаю, когда и догонят нас, если мы быстро управимся. Хотя тут довольно крепкий орешек: засели в крепости тысячи четыре эсэсовцев и держат под огнем всю северную часть города. Наши сидят в восточной и южной. Посылать их на штурм жалко, как-никак, а войне скоро конец, зря губить людей не хочется. Вот и долбим фрицев артиллерией да авиацией (тут Борис понял странный разговор генерала по телефону, он вспомнил, что по существующему коду «огурцами» называли тяжелые снаряды, а «баклажанами» авиационные бомбы), фрицы отвечают, но больше попадают не по нашим войскам, а по местному населению. А у тех все разлажено. Никаких действующих больниц нет. Врачи, какие есть, попрятались по подвалам. Кое-кто из них в подвалах маленькие лазаретики организовал, как сообщили разведчики, но это капля в море. Представители польского правительства просят помочь. Вот я и обратился к маршалу Рокоссовскому. Ведь у меня-то никаких медиков нет. Быстро откликнулись. Только вчера утром шифровку по радио отправили, а сегодня, пожалуйста, госпиталь… Что там, у него в резерве много, что ли вас?

Борис смущенно ответил:

– Не знаю, товарищ генерал. Мы сами из Эстонии три дня тому назад приехали.

– А, ну тогда понятно.

– Товарищ генерал, где вы мне посоветуете развернуться?

– Где? Надо подумать… Вот что, я надеюсь, что вы и моих бойцов хоть немного, пока мои госпиталя подтянутся, обслужите? Поэтому развернуться вам надо коек на 500. Сумеете?

– Мы к этому привычны, развертывались и на большее.

– Ну что же, хорошо. Товарищ Васильев, – обратился генерал к майору, – проводите начальника госпиталя к зданию училища, в котором раньше немецкий лазарет был. Это отсюда километра два будет, Ближе к центру города. Туда, правда, снаряды и мины долетают, но я думаю, что это вас не испугает. Когда развернетесь, мне доложите. Можете связного прислать. Ну, всего хорошего.

Борис попросил генерала сообщить начсануправления Жукову о прибытии госпиталя, затем вместе с Васильевым вышел из домика.

У Васильева оказался мотоцикл, а Борис вернулся в свой «опель», где его дожидался Захаров. Прежде чем тронуться в путь, Алешкин отправил одного из сопровождавших их автоматчиков к оставленной колонне с приказанием следовать за ними.

Очень быстро по хорошей дороге, окруженной полуразрушенными домами, они подъехали к 3-этажному кирпичному зданию, каким-то образом уцелевшему среди окружавших его мелких домов.

Борису сразу это место не понравилось. Здание это торчало, как пуп на ровном месте (так он и сказал майору), и как только вокруг него начнется интенсивное движение людей и транспорта, фашистам из крепости ничего не будет стоить накрыть его артиллерией или даже минометами.

Кроме того, когда они втроем (он, Захаров и Васильев), обошли здание, то убедились, что оно для быстрой эксплуатации совершенно непригодно. В нем не осталось целым почти ни одного окна. Были разбиты и многие внутренние двери. Один угол 3-го этажа был разрушен прямым попаданием снаряда. Кроме того, очевидно, когда его занимали, то происходил бой внутри здания, многие стены были изрешечены пулями, виднелись следы от разорвавшихся гранат. Более того, в некоторых комнатах валялись еще не убранные, начавшие разлагаться трупы фашистских солдат, поэтому в здании стояло зловоние.

Чтобы привести его в мало-мальски пригодное состояние, нужно было затратить минимум неделю.

– Нет, – заявил Алешкин, – это нам не подойдет. Поедем искать другое помещение.

Оставив колонну машин около этого здания, Борис, Захаров и Васильев поехали по направлению к центру города. На этот раз Васильев сел в машину Алешкина. Полчаса езды по разным улицам города, большей частью состоявшим из полуразрушенных зданий, не дали ничего. Борис уже стал возвращаться мысленно к тому зданию, от которого только что отказался, но выбравшись из машины для осмотра какого-то дома, по-видимому, школы, заметил пожилую женщину, торопливо переходившую большой двор. Она вышла из одного подвала и торопилась в другой. В руках у нее были ведра с водой.

Алешкин подбежал к ней и, пользуясь своими скудными знаниями польского языка, обратился с вопросом:

– Пше прашем пани, я шукам помещение, где мог бы развернуть госпиталь, для лиц цивильных поляков.

– Ой, пане, вы естес поляк? – с радостным возбуждением воскликнула женщина, ставя ведра на землю. – Вы маете видкрыть лечебницу? Ой, як гарно, бардзо добже. О тут в подлоге маю триех раненых. Там теж е. А хвилину. Який вам дом тщеба? О тут за рогом улицы, е великий будынок. Раньше там була детця мисцова больница. Потом немцы свий лазарет зробили. Здается, що те домина цел.