Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [18]

– В чем дело, товарищ майор? Что вам угодно?

– Мне угодно знать, где я могу видеть начальника сануправления фронта генерал-майора Жукова? – довольно строго сказал Алешкин.

Девушка, очевидно, не привыкла к такому бесцеремонному обращению, да еще со стороны какого-то майора медслужбы. Поэтому она довольно надменно подняла голову и заявила:

– Василий Григорьевич находится там, – кивнула она на дверь, выходившую в комнату, – но он сейчас занят, у него посетитель. Да и вообще, не знаю, сможет ли он принять вас сегодня. Уже поздно. Садитесь, подождите, когда посетитель выйдет, я доложу.

Она присела и снова начала разбирать свои папки.

Бориса это окончательно взорвало. «Вот обюрократились… Как будто и войны нет! Подождите, посидите, есть нам время рассиживать, когда на площади колонна машин и более двухсот некормленых людей!» – и не обращая внимания на то, что Павловский его дергал за рукав, он громко и сердито сказал:

– Вот что, младший лейтенант, с вами разговаривает старший по званию командир, так будьте добры, прекратить возню с этими папками, немедленно встать, идти и доложить своему начальнику, что прибыл начальник госпиталя № 27 вместе с замполитом. Что люди и имущество госпиталя, погруженные на автомашины, сейчас находятся здесь, напротив этого здания, на площади. Не забудьте также предупредить его, что если фашисты сумеют обнаружить это скопление машин и людей, то могут совершить воздушный налет, и тогда не только моему госпиталю достанется, но и вашему зданию тоже. Идите же, идите! – Повторил он громким приказным тоном.

Девушка, очевидно, не привыкшая, чтобы с ней разговаривали таким тоном, упрямо встряхнула своими кудряшками, но все же направилась к большой, обитой кожей двери, ведущей в соседнюю комнату.

Что и как она там докладывала, конечно, ни Алешкин, ни Павловский не слышали, но через две минуты она вышла и уже совсем другим тоном произнесла:

– Пожалуйста, проходите, товарищ генерал вас ждет.

Войдя в большую комнату, пол которой был устлан мягким ковром, а посредине стоял длинный стол, Алешкин и Павловский заметили, что в углу комнаты стоит совсем небольшой столик, освещенный настольной лампой с абажуром. За столом сидит высокий, черноволосый, с заметной на висках сединой, с большой круглой головой человек, в расстегнутом генеральском мундире. У него был прямой тонкий нос, довольно полные губы, крутой подбородок и черные, аккуратно подстриженные усики. Они поняли, что это и есть генерал-майор Жуков, начальник сануправления 2-го Белорусского фронта. У столика в кресле сидел круглолицый, толстенький, совершенно седой полковник медслужбы.

Борис и Павловский представились генералу, приподнявшемуся из-за стола, и, пожав поданную им руку, по его предложению уселись на стулья, стоявшие около большого стола.

– Как прибыли? Благополучно? Отставших нет? Личный состав укомплектован? Запасы продовольствия, медикаменты есть? – Засыпал их генерал вопросами, с уважением посмотрев на их ордена (Отечественной войны у Бориса и Красной Звезды у Павловского).

– Я вижу, ко мне прислали боевых людей. Это хорошо. А то ведь обычно присылают по принципу «на тебе, боже, что мне негоже». Надеюсь, что в этом случае эта пословица не подтвердится. – И, не дожидаясь ответа на свои вопросы, генерал продолжал: – Впрочем, все это выясните вы, – повернулся он к толстячку. – Вот, товарищи, это начальник ПЭП-407, полковник медслужбы Крестовский, он будет вашим опекуном и административным начальником. Ну, а оперативным буду непосредственно я. Таково решение командующего фронтом маршала Рокоссовского. Может быть, он даже сам или член Военного совета генерал Рузский будут давать вам распоряжения, пока же разместитесь здесь, по указанию товарища Крестовского. Завтра пересортируйте свое имущество. Он расскажет, каким образом. Одним словом, на все устройство даю вам двое суток, послезавтра вы, товарищ майор, явитесь с докладом ко мне. Ясно?

Борис и Павловский встали, и Алешкин громко произнес:

– Ясно, товарищ генерал!

– Ну, вот и хорошо. Товарищ Крестовский берите своих подопечных и ведите их, куда мы договорились. До свидания, товарищи.

Борис и Павловский молча поклонились и направились к выходу вслед за Крестовским.

Усаживая Алешкина и Павловского в свою старенькую эмку, Крестовский приказал шоферу:

– Поехали в наш поселок, – а, обернувшись к Борису, произнес: – Прикажите колонне следовать за нами.

Борис открыл окошко машины и сказал стоявшему рядом Захарову:

– Ведите колонну за эмкой.

Ехали примерно с час и очутились на окраине города. Они остановились на тихой, хорошо асфальтированной улице, вдоль тротуаров которой были посажены какие-то деревья, за тротуаром стояли небольшие двухэтажные коттеджи. Крестовский сказал:

– Ну, вот и приехали, с правой стороны этой улицы дома свободны. Занимайте их. В них еще никто не жил после ухода немцев. Так что вам придется там все привести в порядок. Почините разбитые стекла в окнах и дверях, нагреете дома, каждый из них имеет собственное паровое отопление, ну, одним словом, приведете их как следует для жилья. Сейчас поздно, пока займите каких-нибудь два домика, а завтра разберетесь как следует и можете занять, сколько будет нужно, чтобы нормально разместить весь личный состав. А все имущество пока разгрузите вот в этом большом дворе. Завтра рассортируете… Да, вот еще что, товарищ Алешкин, весь медперсонал, врачей и медсестер с завтрашнего утра отправите для работы во фронтовых госпиталях. У себя оставите только тех, кто материально ответственен, за теми, кого вы выделите, я завтра пришлю автобус. Ну, а с остальными людьми будете устраиваться на жилье. Очевидно, это место будет вашей базой. По крайней мере, мы так договорились с генералом Жуковым. Ну, а там дело покажет… Спокойной ночи.