Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [19]

Крестовский захлопнул дверцу машины, мотор фыркнул, и через несколько минут эмка исчезла в темноте улицы.

Борис и Захаров зашли в первый же домик, окало которого стоял их «козлик». Когда Захаров повернул выключатель, нащупанный им при входе, под потолком вспыхнула лампочка. В домах было электричество.

Вот это здорово!

Быстро осмотрев еще два дома, Алешкин и Захаров разместили в них медсестер, врачей и дружинниц, приказав закрыть все окна, которые не имели затемнения, плащ-палатками. Разбитые окна чем-нибудь заткнуть. Как всегда, на полу и многочисленной мебели валялось множество мусора, бумаги, консервных банок, бутылок, частей одежды, главным образом эсэсовского обмундирования. Пока решили не обращать на это внимание и устраиваться, как придется. Все очень устали и думали только о том, как бы поскорее уснуть.

Но большинству мужчин-санитаров, шоферов и, конечно, самому Алешкину и Захарову этого сделать не пришлось. Они приступили к разгрузке машин. Пока все имущество складывали в общую кучу на дворе, указанном Крестовским. Там же поставили и кухню, около которой повара уже начали готовить будущий завтрак. В этот вечер пришлось обойтись без ужина, впрочем, как и без обеда.

Разгрузку машин закончили только к 3 часам ночи. Отпустили машины автороты, свои поставили вдоль улицы, поближе к окаймлявшим ее деревьям, выставили часовых и отправились в один из домов, чтобы поспать там хотя бы три-четыре часа.

Бориса и Захарова встретил на пороге ближайшего от склада имущества домика Игнатьич, который позвал их за собой, привел на 2-й этаж, там под самой крышей находились две небольшие комнатки, в которых Игнатьич уже успел прибрать. Почти не раздеваясь, Борис и Захаров улеглись на кровати, стоявшие в этой комнате, и сразу же заснули. Проведя командиров в их комнаты, Игнатьич сказал, что он будет спать внизу, где разместились работники штаба.

В течение двух дней дружинницы и санитары 27-го госпиталя проделали большую работу и сумели привести во вполне приличное состояние 5 домов, каждый из них имел 4–5 комнат и кухню. В подвалах находились печки и лежали груды торфяных брикетов. В домиках действовал водопровод, канализация, горел свет, действовало водяное отопление.

Разместились так: в 1-м доме поселился штаб со всеми своими работниками, там же решили использовать и кухню. В ней была большая плита и котел, а громадными кастрюлями повара запаслись еще в Таллине.

Свои походные кухни решили беречь. Второй этаж этого дома занимали Алешкин и Захаров. В соседнем доме поместились врачи, еще через дом жили медсестры, а наверху Павловский, в остальных домах поселились дружинницы и санитары. Все дома были двухэтажными, хотя 2-й этаж часто представлял собой мансарду. Впоследствии выяснилось, что это был поселок эсэсовцев, охранявших находившийся около города лагерь военнопленных. Некоторые из них жили здесь с семьями, занимая одной семьей целый дом.

Наших людей, привыкших к тесным коммунальным квартирам, удивляла и возмущала такая роскошь с жильем. Ведь даже сейчас, при вполне приемлемом размещении, почти 200 человек личного состава госпиталя занимал всего 5 домов. А в посёлке их было около сорока.

«Как же шикарно жили эти чертовы фрицы! И чего их черт к нам потянул!» – говорили некоторые санитары.

При приближении Красной армии все эти эсэсовцы бежали на запад, угнали с собой часть военнопленных, менее трудоспособных уничтожили.

Разумеется, все это Борис и его подчиненные узнали гораздо позже, а пока оба эти дня были до предела насыщены работой по сортировке, правильному складированию имущества и обустройством жилищ для людей. Как мы знаем, уже со следующего утра все врачи, операционные и палатные медсестры были увезены специальным автобусом куда-то в центр города. Привезли их обратно только поздним вечером. Уезжавшие рассказали, что весь день, с небольшим перерывом на обед, все они работали в одном фронтовом госпитале, подменив собою его персонал, буквально валившийся с ног от усталости. В течение дня в госпиталь несколько раз наведывался полковник Крестовский. Раненых поступало очень много, большинство из них доставлялось автотранспортом. Но приходили и поезда-летучки. Как заявила Катя, обработаны они были неважно, и этому фронтовому госпиталю во многих случаях приходилось выполнять функции хирургического подвижного госпиталя первой линии, а к этому персонал его был не приучен. Помощь медработников хирургического госпиталя № 27 пришлась очень кстати.

Помня приказ генерала, Борис к 18:00 второго дня после приезда на своем «козлике», который Лагунцов постарался привести в наиболее благопристойный вид, подъехал к расположению штаба тыла фронта. Так, оказывается, называлось учреждение, где находилось сануправление фронта. На этот раз секретарь начсанупра встретила его как знакомого и, доложив генералу, сказала, что он может войти. Когда Борис вошел в кабинет Жукова, он в некоторой нерешительности остановился на полдороге к его столу. В одном из кресел сидел еще один генерал, имевший звание генерал-полковника. Это был крупный, довольно полный мужчина, с седыми волосами и небольшой круглой лысиной на самой макушке.