Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том I - [13]

Он знал, где находится дом замполита, и без труда нашел его. Войдя, увидел Павловского, сидевшего за столом и о чем-то оживленно беседовавшего с двумя девушками, находившимися напротив его.

Заметив входящего Алешкина, все встали и Павловский доложил:

– Товарищ майор, провожу совещание с секретарем партийной и секретарем комсомольской ячейки о подготовке госпиталя к празднованию 26-й годовщины Октябрьской революции. Времени осталось немного больше месяца, а планы у нас большие.

– Вы еще не закончили? – спросил Борис.

– Нет, мы только недавно начали, но, если я вам нужен, то мы можем прервать совещание, докончим вечером. Вы, девчата, можете идти.

– Нет, нет, подождите, – остановил Борис направившихся к дверям девушек, – совещание вам действительно придется временно прервать, но им уходить пока еще рано. Вадим Константинович, познакомьте меня с девушками, одна из них мое партийное начальство, я к ней на учет буду должен встать, а другая должна быть одной из первых помощниц. Так что мне надо их узнать поближе и сделать это побыстрее. Они обе главные действующие лица в госпитале. Садитесь товарищи, а вас, товарищ Павловский, прошу рассказать мне про них все, что знаете, пусть и они послушают, да и сами добавят, если вы что-нибудь пропустите.

Девушки покраснели, переглянулись и послушно уселись на табуретки, с которых только что встали. Борис уселся на третью, последнюю из стоявших в комнате, а Павловский разместился на своей постели. Внутренне он был очень доволен выступлением нового начальника, его непринужденным товарищеским поведением. Кучинский был беспартийный, держался со всеми подчеркнуто официально и всегда находился в каком-то отдалении от коллектива. Более или менее товарищеские беседы он вел только с начальниками отделений.

– Прежде всего, Вадим Константинович, я хочу знать, кто есть кто?

– Вот эта, – показал Павловский на высокую, черноглазую, плотную и, очевидно, сильную девушку – Тамара Логинова, старший сержант, младшая операционная сестра, пришла к нам в Ленинграде во время блокады. Она училась на 3-м курсе Ленинградского мединститута, от эвакуации отказалась и попала к нам в госпиталь. Она член партии с 1940 года, из рабочих, родители ее погибли в блокаде, старший брат служит летчиком где-то на Южном фронте, от него нет уже давно вестей.

Месяца три тому назад наш бывший секретарь партячейки санотделом армии переведен во вновь организуемый госпиталь легкораненых, он по специальности провизор, был заведующим аптекой. У нас остался второй, вернее, вторая фармацевтка, очень квалифицированная работница – товарищ Иванченко Мария Андреевна, тоже член партии, она сейчас заведует аптекой. Сначала хотели взять ее, да у нее здесь дочь медсестра, да она и сама очень не хотела уходить из госпиталя, в котором служит со дня основания. Мы с товарищем Кучинским посоветовались и дали согласие на перевод провизора Михеева.

Борис подумал: «Ну и ловкач этот Кучинский, всех нужных ему людей из госпиталя забрал: ведущего хирурга – свою жену, начхоза, секретаря партячейки – начальника аптеки, наверно, еще кого-нибудь прихватил».

Секретарем партячейки избрали Тамару, она, хотя еще и молодой коммунист, но к работе относится с жаром и мне много помогает.

Вторая, младший сержант, палатная медсестра Нина Куц – секретарь комсомольской ячейки. Она тоже бывшая студентка Ленинградского мединститута, только 1-го курса. Пришли они к нам одновременно. Нинины родители живут где-то около Тамбова, братьев у нее двое, но оба младше ее и пока еще, наверно, дома.

Ее избрали секретарем комсомольской ячейки уже давно, больше года. На ее работу мне жаловаться не приходится. Комсомольцев у нас около 30 человек.

– Двадцать восемь, – поправила Куц.

– Хорошо, двадцать восемь, – согласился Павловский. – Они есть во всех отделениях госпиталя и всегда являются застрельщиками и главными исполнителями всякого нового дела. Скоро будет год, как они организовали художественную самодеятельность. К участию в ней привлекли почти всех врачей и медсестер. В армии по этому вопросу среди других медучреждений мы находимся на первом месте. Наша самодеятельность выступала во многих госпиталях. Активно комсомольцы работали и на полевых работах. Все они безупречно выполняют свои служебные обязанности. В этом мы многим обязаны Нине Куц, как секретарю ячейки.

Борис улыбнулся.

– Ну, Вадим Константинович, по тому, как вы характеризовали этих девушек, если бы вы помоложе были, то я бы сказал, что вы влюблены в них.

Павловский как-то помрачнел и довольно сухо произнес:

– Борис Яковлевич, вы позвольте так вас называть.

– Конечно, конечно! – воскликнул Алешкин.

– Девушки эти действительно работают хорошо, поживете, поближе узнаете их и сами убедитесь. Ну, а влюбляться в них у нас тут и без меня народу хватает, – закончил он уже более спокойным тоном.

Обе девушки при фразе Бориса как-то смущенно опустили головы, сильно покраснели и, встав, попросили разрешения уйти. Алешкин им это разрешил, однако, понял, что совершил какую-то ошибку, и потому решил сразу же поставить все точки над «и».

– Вадим Константинович, простите, я своей нелепой шуткой какую-нибудь бестактность себе позволил? Может быть, у девушек тут женишки есть?