Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том I - [12]

Да, трудная задача встала перед тобой, Борька. Жаль, что рядом с тобой нет твоей Кати. Нет, совсем не этой, молоденькой помощницы в хирургической работе и пылкой женщины, а той, которая сейчас далеко-далеко, которая всегда отличалась хорошим здравым смыслом и умением помочь ему разобраться в самой сложной обстановке.

Как-то они там? Ведь совсем недавно, немногим больше полугода, район Кабарды оставили немцы. Когда Катя с ребятами вернулись? Где они были? Она в двух письмах, которые он получил за это время, ничего об этом не пишет. Поди, маленькое их хозяйство почти все разорено, неизвестно, уцелела ли и сама Александровка? Хотя Катя пишет, что работает по-прежнему на Крахмальном заводе, значит, завод уцелел. Хорошо, что у нее хоть работа есть и по аттестату все получила. Из военкомата Скуратов получил извещение, что вся задолженность по аттестату Кате выплачена. Хоть здесь-то все благополучно…

И не предполагал Борис, как далеки его представления от действительного положения вещей, в котором находилась все это время его семья. В следующей главе мы постараемся рассказать о том, как существовала семья Алешкина в этот период времени. Понятно, что он не мог знать настоящего положения вещей, тем более что его Катя в своих письмах никогда ни на что не жаловалась, хотя, как будет видно, оснований для жалоб и сетований у нее было более чем достаточно. Все, что в следующей главе будет описано, Борис узнал гораздо позже, уже после окончания войны, как из рассказов самой Кати и и дочерей, так и из рассказов оставшихся в живых соседей.

Но пока вернемся к тому времени, о котором мы пишем сейчас…

Машина подошла к шлагбауму, перегораживавшему дорогу, ведущую на территорию госпиталя. Из будки вышел часовой и свистком вызвал дежурного. По порядку, заведенному в госпитале, ни одну машину на территорию госпиталя впускать было нельзя, пока ее не осмотрит дежурный и не проверит документы у находящихся в ней. Кстати сказать, в большинстве лечебных учреждений дивизий и армий этот порядок соблюдался не очень строго. Полевой госпиталь № 27 относился к числу тех немногих, где его выполняли точно.

Дежурным по госпиталю в этот день был начальник гаража госпиталя, старший сержант Лагунцов, он же исполнял обязанности шофера начальника госпиталя. Подойдя к санитарной машине и увидев за рулем ее нового начальника госпиталя, он удивился и даже как будто обрадовался. Поздоровавшись, он спросил:

– Вы, товарищ майор, сами машину водите?

– Да, – горделиво ответил Борис, а Бубнов, выглянув из-за спины начальника, добавил:

– Мой ученик и, кажется, способный; вот уже полтора года как сам машину водит и ЗИС-5, и полуторку, и вот эту санитарку. Справляется на любых дорогах, а у нас ведь знаете, какие дороги-то!

– Первый раз вижу, чтобы доктор за рулем машины сидел! Ну, да это хорошо, раз он шоферское дело знает, будет наши нужды понимать!

Теперь удивление Лагунцова было бы непонятно: ведь сейчас увидеть за рулем шофера-любителя, не только врача, а любого специалиста, часто и женщину, не диво. Появилось много личных машин, появилось много шоферов-непрофессионалов. В то же время в нашей стране машин было немного, и встретить за рулем представителя интеллигенции удавалось нечасто.

Алешкин попросил Лагунцова заправить машину Бубнова, покормить и самого шофера, а тому приказал подождать возвращения его из санотдела, так как придется отвезти пакет в медсанбат. Затем он прошел к своему новому жилищу.

После того как прежние хозяева ободрали с его стен укрывавшие их полотнища от палаток, вывезли большую часть мебели и даже вывинтили лампочки в обеих его комнатах, увезли половики, застилавшие пол, оно имело неприятный, нежилой вид, и оставаться в нем Борису не хотелось.

Еще у Лагунцова он выяснил, что его зампохоз Захаров с большинством свободных от дежурства людей и группой выздоравливающих продолжает работать на уборке урожая: ссыпают подсушенную на солнышке картошку в специально вырытую яму и имевшиеся в небольшом количестве мешки, переносят в подготовленные закрома с песком, рубят морковь и свеклу и солят капусту. Бочки с ней так же, как и закрома, находятся в специально построенной для этого полуземлянке. Недалеко от нее располагался так называемый скотный двор с конюшней для лошадей, попавших в госпиталь по блату из ветлечебницы, неизвестно откуда приблудившейся коровы и нескольких свиней.

Что и говорить, Кучинский был хорошим хозяйственником!

Глава третья

Борис понял, что в поле Захаров справится и без него, и решил пройти к замполиту, капитану Павловскому, чтобы поближе познакомиться с ним, да заодно поговорить и о людях госпиталя. Кучинский ведь просто передал список, заметив, что характеристику на каждого даст замполит, который людей знает лучше.

Алешкин удивился подобному заявлению. Он считал, что командир, особенно такой воинской части, как госпиталь, должен сам знать, что представляет собой каждый его работник. Что с кого можно спросить, кому и что можно поручить. Конечно, своего удивления он Кучинскому не высказал, но для себя сразу же наметил первоочередную задачу – знакомство со всеми работниками госпиталя. С Захаровым он познакомился и подробно узнал всю его довоенную и военную жизнь в первый же день. Этот капитан произвел хорошее впечатление, и Борис, узнав о том, как рьяно Захаров взялся за порученное ему дело, за этот участок работы госпиталя был спокоен.