Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том II - [59]
Скляров махнул рукой.
– Ну, кажется, вы меня убедили. Будь по-вашему! Иди, Борис Яковлевич, показывай теперь твое хозяйство. – Он подчеркнул слово «твое».
И с этими словами он встал из-за стола.
Часть третья. 1942—1943
Глава первая
Так в жизни нашего героя наступил новый этап. Он стал командиром 24-го медсанбата 65-й стрелковой дивизии.
Спустя несколько часов начсанарм и армейский хирург уехали из медсанбата, удовлетворенные найденным там порядком. По батальону же распространилась весть о том, что Борис Яковлевич Алешкин назначен его командиром. Надо сказать, этому назначению были рады все: и Сангородский, и Прокоgьева, и Беuинсон, и Картавцев, и Скуратов, и даже комиссар Кузьмин.
Алешкина все знали с момента организации батальона, и все считали, что гораздо лучше находиться под началом всем известного и, скажем без лишней скромности о нашем герое, всеми уважаемого врача, каким был для всего личного состава батальона Алешкин, чем попасть под команду такого, как Федоровский. Ну, а каким будет новый начсандив, в медсанбате никого не волновало.
Вечером этого же дня оба вновь назначенных начальника уже ехали в штаб дивизии. Совсем не в радужном настроении и не со спокойной душой ехал туда Алешкин. Как-то воспримут эту новость и согласятся ли с ней командир и, главным образом, комиссар дивизии?
К тому времени, когда Борис и Пронин ехали в штаб дивизии, почти все подразделения наступавших полков уже вернулись в пределы бывших первых линий немецких укреплений, успев вывезти захваченную немецкую технику, все продукты и большую часть боеприпасов. То, что взять не успели, взорвали.
Немцы, еще раз обработав уже покинутую бойцами 65-й дивизии территорию Синявинских торфоразработок артиллерией и авиацией, к вечеру бесполезный огонь прекратили, очевидно, установив разведкой, что в обстреливаемых и разбомбленных районах частей Красной армии уже нет.
Наступило относительное затишье. Командиры всех степеней 65-й дивизии понимали, что как только немцы освоят подкрепление, которого они, видимо, дождались, они начнут наступление, займут оставленную территорию и предпримут все возможное, чтобы вернуть оставленные ими укрепленные и благоустроенные траншеи. А может быть, и продвинуться дальше на восток к Волхову.
Естественно, поэтому на передовой все отошедшие туда подразделения спешно занимались улучшением укреплений, починкой блиндажей и дотов и повертыванием основных точек обороны фронтом на запад. В штабе дивизии командир и его ближайшие помощники занимались планами организации обороны в глубину нового расположения частей дивизии с таким расчетом, чтобы безусловно выполнить приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина от 25 июля 1942 года № 227 – «Ни шагу назад!»
Все понимали, и прежде всех командир дивизии Володин, что, если неудавшаяся попытка прорыва блокады и невозможность удержаться на образовавшемся выступе, оставленного к тому же по приказу штаба армии, ему и может быть прощена, то, если дивизия не сумеет удержаться на этих рубежах, ему пощады не будет. Не говоря уже о том, что прорыв немцев в этом месте может привести к тяжелым последствиям для всего Волховского фронта и города Ленинграда.
Именно поэтому адъютант командира дивизии капитан Поспелов, выйдя из той части землянки, где собрались оперативные работники, заявил прибывшим медикам, что на его доклад об их прибытии и замене Алешкина новым начсандивом Прониным, комдив ответил, что принять их сейчас не может, что он доволен работой медслужбы, так как по докладам командиров полков все раненые с передовой вывозились своевременно. Комдив сказал, что ему непонятно решение начсанарма и заметил, что если медики торопятся, то пусть доложат обо всем комиссару дивизии. В землянке комиссара дивизии было тоже полно народа, там проходило совещание политработников.
Лишь часов в 12 ночи Алешкин и Пронин сумели попасть на прием к комиссару дивизии. Борис рассказал ему подробно о положении в медсанбате, о тех мерах, которые принял он сам и которые были приняты санотделом армии.
Сказал он также и о том, что на должность начсанарма вернулся Николай Васильевич Скляров, с которым комиссар был в очень хороших отношениях.
К тому, что Алешкин назначен командиром медсанбата, а начсандивом 65-й назначен вот этот военврач 3 ранга Пронин, комиссар дивизии отнесся совсем не так, как ожидал Борис. Помолчав немного, он заявил:
– Ну что же, я одобряю твое решение, я понимаю, что эта перестановка произведена по твоей инициативе. Николай Васильевич не стал бы тебя понижать в должности без твоей просьбы. Он всегда отзывался о тебе положительно. Да и в этой неудавшейся операции та часть работы медслужбы, за которую отвечал ты, со своей задачей справилась. А вот медсанбат оказался действительно узким местом… И ты, как коммунист, прав, что берешься за это узкое место, не обращая внимания на служебное положение. Тебе выправлять работу батальона как старому работнику, знающему всех людей, будет, конечно, легче, чем новому человеку, товарищу Пронину. Да и к любимой хирургии ты будешь ближе… Что же, я мешать не буду!
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма.Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.