Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том II - [26]

Тот усмехнулся:

– Брось, Борис Яковлевич, Виктор Иванович уже показал себя на новом месте работы, всего месяц, как он начальником госпиталя стал, а госпиталя не узнать!.. Я думаю, что и ты долго в начсандивах не продержишься. Вообще-то это не твое дело. За разговорами и обедом в военторговской столовой время прошло незаметно. Обратная дорога обошлась без приключений. И в новое расположение штаба дивизии Алешкин добрался часам к 6 вечера. Ни командира, ни комиссара в штабе не было, поэтому Борис доложил о найденном им месте для медсанбата начальнику штаба, полковнику Юрченко. Тот одобрил принятое начсандивом решение и попросил обозначить его на карте.

Когда Алешкин показал кончиком карандаша выбранное место, то Юрченко воскликнул:

– Борис Яковлевич, да ведь тут же сплошное болото, вы утопите медсанбат!

– Да, мы вначале тоже так думали, а оказалось, что не так, карты наши, видно, не совсем точны!

Борис показал шоссе, затем отходящую от него веточку проселочной дороги и уже от нее слегка окружил ту возвышенность, на которой предполагалось размещение батальона. На карте в этом месте действительно обозначалось сплошное болото.

Посмотрев повнимательнее на карту, Юрченко сказал:

– А дорогу вам строить все-таки придется, вероятно, не длинную, а будет нужно. Вот посмотрите.

Он провел карандашом по проселочной дороге с километр к югу от места ее выхода на шоссе и показал Алешкину, что немного ниже обозначенного им расположения медсанбата проселочная дорога вновь появлялась и почти вплотную подходила к шоссе. Юрченко перечеркнул карандашом тоненький перешеек, отделяющий проселок от шоссе и сказал:

– Вот здесь и построите второй выезд на шоссе. Вернее, это будет въезд, по нему будут въезжать машины с ранеными из полков, а по той части выезжать от вас в тыл.

Выяснив у начштаба, что землянка для него уже готова, и что она находится почти рядом с землянкой комиссара, Борис осмотрел свое новое жилище. Хотя вокруг землянки выкопали канаву для спуска талых вод, под дощатым полом ее уже хлюпало. Вообще-то, эта землянка, представлявшая собой комнату 2 x 3 метра, с небольшим оконцем и крышей из двух или трех накатов, со стенами, сделанными из толстых досок, с двумя деревянными топчанами, небольшим столиком, врытым в землю и с хорошо пригнанной дверью, ни в какое сравнение не могла идти с теми примитивными сооружениями для жилья, какие делались в медсанбате в первые месяцы войны.

Осмотрев свое жилье, Алешкин снова зашел к Юрченко и доложил ему, что сейчас едет в медсанбат, чтобы поторопить командира его с переездом. Соберет свои вещи, Вензу и утром приедет сюда.

Начальник штаба усмехнулся:

– Ну, я думаю, что Федоровского торопить не придется.

Борис изумленно поднял брови, но так и не спросил, в чем дело.

Узнал он все часом позже, когда прибыл в санбат и застал Вензу, сидящего на узлах с постелями, одеждой и связкой книг и бумаг.

Тот, увидев своего начальника, вскочил.

– Вот хорошо, что вы приехали, давайте грузиться и поедем скорее.

– Да ты что, Венза, куда мы на ночь поедем, иди-ка на кухню, принеси мне поесть, поужинаем, поспим, а завтра утром и поедем.

– Эх, товарищ начсандив, лучше бы сегодня.

– Да что такое случилось?

– А вы что, ничего не заметили?

Алешкин, въехав на территорию батальона, действительно заметил некоторое оживление около палаток и бараков. Ходили и что-то носили санитары, сестры и выздоравливающие. Но он как-то не обратил на это внимания.

За ужином Венза рассказал Борису, что случилось за день.

О том, что «рама» несколько раз появлялась над расположением медсанбата, мы уже писали. Так как на немецких картах здесь, кроме болот, ничего не обозначалось, то разведчики, летавшие на «раме», особого внимания на эту поляну не обращали, и, вероятно, сфотографировали ее на всякий случай. Рассмотрев снимки в соответствующем штабе, они обнаружили, что на поляне стоит какая-то часть, ну и решили на всякий случай ее побомбить.

В этот день из эскадрильи самолетов, направлявшихся в очередной рейс для бомбежки Войбокало и Жихарева, которые почти каждый день пролетали над рабочим поселком № 12, и наблюдать за полетами которых уже привыкли все медсанбатовцы, вдруг отделилось звено из 3 бомбардировщиков и, с ревом и воем пикируя на поляну, сбросили свой груз. Правда, большая часть бомб упала в болота и леса, окружавшие батальон, но 4 бомбы упали на его территории. Одна из них попала в самодельный тир и разрушила его до основания, другая попала в палатку выздоравливающих, а остальные на поляну между бараками.

Второго захода бомбардировщики сделать не успели, из-за леса вынеслось звено «ястребков», в воздухе завязался бой и «юнкерсы» поспешили ретироваться на запад.

Никто в медсанбате не сомневался, что на следующий день бомбежка повторится, и поэтому сразу же, не дожидаясь возвращения командира медсанбата, комроты Сковорода и начштаба Скуратов отдали приказание, одобренное комиссаром батальона о быстрейшей подготовке к передислокации.

Когда же вернулся Федоровский и узнал о происшедшем налете, он не только подтвердил распоряжение своих помощников, но потребовал максимального ускорения работы по свертыванию палаток и погрузке имущества на машины. Кроме того, он немедленно отправил Бодрова с группой санитаров и выздоравливающих для срочного исправления дороги к новому расположению медсанбата и подготовки мест для основных подразделений батальона. Эти места они наметили с Алешкиным еще перед уходом последнего на поиски новой дороги.