Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том II - [25]

Присев на сваленное ветром дерево, Алешкин закурил. Сел рядом с ним и комбат.

Борис приказал следовавшим с ними бойцам (одним из них был старшина Бодров) обойти всю эту возвышенность, чтобы определить ее границы и прикинуть, сможет ли она вместить медсанбат.

Федоровский, между тем, хотя и видел, что это место по своему характеру вполне пригодно для размещения батальона, однако, очень не желал уходить из Рабочего поселка № 12, и поэтому сразу же начал с возражений.

– Вы подумайте только, товарищ Алешкин, сколько времени мы шли, – он взглянул на свои часы, – почти полтора часа от лежневки, на которой стоят наши машины, расстояние никак не меньше двух километров. Значит, на такое расстояние нам надо будет строить самим дорогу. Это же отнимет не меньше чем две недели, а комдив приказывает развернуться на новом месте через три дня. Нет, лучше всего остаться на старом месте и не спеша подыскать что-нибудь более подходящее.

Алешкин промолчал. Он знал, что построить лежневку на то расстояние, которое они прошли, силами медсанбата невозможно и за две недели.

Ну а на помощь саперов дивизии рассчитывать не приходилось, они были заняты передислокацией штаба дивизии и оборудованием новых команднх пунктов для полков и месторасположения спецчастей.

Неужели на самом деле его выбор неудачен?! Но почему его? Ведь это же место предложил и начальник штаба дивизии.

Но вот вернулись санитары, отправленные по окружности облюбованного места. По их сообщению, эта песчаная возвышенность тянулась на расстоянии около километра, имела разную ширину от 100 до 500 шагов и была окружена глубокими болотами. Стоило с нее спуститься в окружавшую чащобу, состоявшую из мелкого осинника, как под снегом начинала хлюпать вода, а ноги уходили в расползающийся торф.

– Хотя, – заметил Бодров, – в одном месте, почти на самой середине противоположного края этого бугра я заметил тропку, то ли звери какие ходят (хотя откуда сейчас здесь звери), то ли люди раньше протоптали, я по ней не пошел, а вообще-то сходить не мешало бы.

Борис развернул имевшуюся у него карту-километровку, нашел приблизительно свое местоположение и вдруг заметил, что на карте немного севернее этого места отмечена узкая проселочная дорога, ведущая на шоссе, связывающее железнодорожные станции Войбокало и Назия. Он ничего об этом не сказал Федоровскому, а поднялся с места и, позвав с собой Бодрова, приказал:

– А ну, пойдем, исследуем эту тропку. Мы скоро вернемся, подождите нас.

Через возвышенность идти было легко, снег неглубокий, местами стаял совсем и в проталинах проглядывал мох, а под ним ощущалась плотная земля. Бодров хорошо заметил местность, и через 15 минут они с начсандивом находились уже на противоположном конце возвышенности, где действительно виднелась старая, почти заросшая, видимо, наезженная еще в прошлые годы, лесная дорога. От нее в сторону отходила охотничья тропа.

Как тропа, так и дорога находились на относительно сухом месте и, хотя под ногами чавкала вода, но ноги не проваливались. Снова сверившись с картой, Борис решительно повернул направо, и примерно через полкилометра дорога вышла на шоссе.

Таким образом, с этой стороны можно было и въехать на возвышенность, и выехать из нее почти без всякого труда, а, следовательно, никакой дороги строить не требовалось. Надо было положить пару небольших мосточков взамен старых, сгнивших, а это уже труда не составляло.

Выйдя на шоссе, Алешкин решил дождаться машин здесь. Он отправил Бодрова с приказанием привести к нему Федоровского, а второго санитара за машинами, чтобы они, проехав по лежневке до хлебозавода, выехали на шоссе и вернулись к ним.

Несмотря на то что теперь вопрос связи новой территории медсанбата с проезжими дорогами решился хорошо, Федоровский все же был против передислокации санбата и сказал начсандиву, что он напишет по этому поводу рапорт командиру дивизии.

Борис ответил, что запретить подавать рапорт он не может, но что со своей стороны будет настаивать на передислокации.

После этого Федоровский перестал разговаривать с Борисом, и почти час, который они прождали подхода машин, они провели в полном молчании. А когда машины пришли, разъехались в разные стороны.

Глава пятая

Комбат поехал назад к фронту, чтобы затем, свернув на рокадную дорогу, выехать к медсанбату (то есть к поселку № 12), а начсандив отправился в санотдел армии.

Зайдя к Брюлину и Берлингу и побеседовав с ними, Борис узнал, что Скляров, нынешний начсанарм, переводится в соседнюю, новую, 52-ю армию, и что они тоже, вероятно, оба поедут с ним. А в 8-ю армию назначен новый начсанарм – военврач 1 ранга Чаповский, с ним прибудут новый армейский хирург и терапевт.

Это известие опечалило Алешкина: со Скляровым и его ближайшими помощниками у него установились хорошие товарищеские отношения…

А как-то они сложатся с новым начальством?

Он доложил Склярову о предполагаемом новом расположении медсанбата, которое было одобрено. Рассказал Борис и о своем впечатлении о новом командире медсанбата и о комиссаре. Посетовал на их оторванность от врачебного коллектива батальона и высказал свои претензии к Николаю Васильевичу за отзыв Перова.