Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [18]

Новенькие узнали у него также и то, что основной командный медицинский состав медсанбата и полков теперь прибыл весь, и что сегодня всех распределят по местам.

Сразу после обеда начальник санитарной службы дивизии и командир медсанбата познакомятся с вновь прибывшими, уточнят распределение и, наверно, завтра, а, может быть, и сегодня объявят, кто куда будет назначен.

Так все и вышло.

В центре шалашного городка стояла одна лагерная палатка, в ней жили начальник санитарной службы дивизии № 65, военврач 2 ранга Исаченко Алексей Васильевич и командир медсанбата, военврач 3 ранга Краснопеев.

Прежде чем описать свидание Алешкина и его друзей с этими начальниками, познакомимся с ними.

Военврач 2 ранга Исаченко служил в Красной армии со дня ее организации, то есть с 1918 года, долгое время был начальником лазарета одной из стрелковых дивизий, где и провел всю Гражданскую войну. Затем вплоть до начала июня 1941 года он был начальником медслужбы одного из небольших погранотрядов где-то на границе. В Москве он очутился случайно – при возвращении из отпуска из южного санатория его застала война.

Был поставлен начальником санитарной службы. Он был старым членном ВКП(б), старым военнослужащим, привык повиноваться распоряжениям начальства без рассуждений. Смело приняв на себя новую должность, он столкнулся с большими трудностями совершенно незнакомого ему дела. За все время службы никакого усовершенствования или повышения своих знаний ему получить не удалось, он поэтому думал, а, следовательно, часто и действовал так, как действовали врачи Гражданской войны. Отличаясь большой личной храбростью, организаторскими способностями он не обладал, и, хотя в его честности и самоотверженности сомневаться не пришло бы никому в голову, выполнять сложные функции начальника санитарной службы дивизии в современной войне ему было крайне трудно, если не сказать прямо, что не под силу. Его трудное положение осложнялось еще и тем, что его ближайший помощник – командир медсанбата, военврач 3 ранга Краснопеев, молодой человек, окончивший институт за год до войны, мало того, что был к этой должности совершенно не подготовлен (перед войной был старшим врачом конвойного полка НКВД), кроме того, был еще по характеру несерьезным, легкомысленным и беззаботным человеком. Он обладал и еще одним очень большим недостатком – был очень неравнодушен к спиртным напиткам, а напившись, забывал про все.

Все это, конечно, медики медсанбата узнали значительно позднее, после того, как оба из этих начальников успели наделать много серьезных ошибок, повлекших за собой потери в людях и материальной части не только в самом медсанбате, но и в обслуживаемых им частях. Но все это было потом.

Пока же эти люди олицетворяли высшее медицинское начальство дивизии, которое решало судьбы каждого представляющегося ему медика. Поэтому Борис, входя в палатку начальника санитарной службы дивизии, испытывал определенное волнение.

Поводов к этому волнению у него было несколько. Один из них, пожалуй, самый главный, был тот, что он был еще слишком молодой врач. Ведь он окончил институт всего год назад, и, хотя уже успел пройти курсы усовершенствования по хирургии и считал, что с работой хирурга справится, он видел, что вокруг него находится много врачей пожилых, имеющих большой стаж лечебной работы. Конечно, при распределении мест в медсанбате будут оставлены более опытные, а ему, видимо, придется идти в полковую часть.

Он не боялся службы в полку, потому что еще пока не понимал всей ее опасности и сложности, но ему было очень обидно, что он не сумеет на практике применить все свои хирургические знания как полученные еще в институте от своего любимого учителя, профессора Кирилла Степановича Керопьяна, у которого, как мы знаем, он не только учился, а и работал с четвертого курса по неотложной хирургии (на скорой помощи при Первой городской больнице г. Краснодара), так и те, которые ему удалось получить в клинике знаменитого хирурга А.В. Вишневского, на кафедре которого в течение пяти месяцев он проходил усовершенствование. Волновался он за себя и потому, что ведь он был беспартийным, и не просто беспартийным, а исключенным из партии человеком, которому могли не доверить не только работу в медсанбате, но и в полку, а послать в санчасть какого-нибудь тылового подразделения вроде хлебозавода или тому подобного, где уж и вовсе никаких хирургических дел могло не быть.

Беспокоился он, хоть, по правде сказать, не особенно сильно и за Таю. Ему почему-то хотелось, чтобы она была в медсанбате или, по крайней мере, вместе с ним. Так что, как видим, причины для волнений у него были. Когда он зашел в палатку начсандива и подошел к грубо сколоченному из неструганных досок столу, за которым на скамейке с ножками, вбитыми прямо в землю, сидели уже знакомый нам адъютант – младший лейтенант Скуратов, начальник санитарной службы дивизии Исаченко и командир медсанбата Красноперов, то почувствовал он себя далеко не блестяще. Увидев вошедшего, Скуратов покопался в кучке лежавших перед ним пачек и передал одну из них единственному человеку с тремя шомполами в петлице. Как понял Борис, это и был начсандив. Подойдя к столу, Борис остановился и приняв положение «смирно», стараясь унять неизвестно откуда появившуюся дрожь левой ноги, довольно четко и ясно отрапортовал, глядя на начальника санитарной службы: