Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [89]

Наличие этих сил позволило вновь созданной «труппе» уже к 21 января, к 6-й годовщине смерти В. И. Ленина, подготовить хорошую программу, состоявшую из большой оратории, красочно оформленной, включавшей в себя отрывки стихотворений всех известных авторов, писавших на смерть Ильича: Маяковского, Бедного, Жарова, Безымянского и других, и, наконец, самого автора композиции. Часть этих отрывков выполнялась в виде хоровых или сольных песен, часть в виде декламаций, тоже коллективных или сольных. Все действие сопровождалось музыкой – аккомпанементом на рояле. Для этой постановки Сафронов сумел получить из Благовщенского театра напрокат необходимые костюмы. Кроме того, он получил разрешение от командования привлечь к постановке, организуемой «Красноармейской эстрадой», как вначале называлась эта самодеятельность, несколько девушек из Благовещенского медицинского техникума.

Девушки лет 16–18 были отобраны Сафроновым из числа лучших, работали с большой охотой и отличались довольно незаурядными артистическими способностями, имели слух и недурные голоса. Все они участвовали и в различных акробатических номерах, которыми Сафронов считал необходимым разнообразить каждую программу.

Основной состав этой труппы состоял из 20 человек, в том числе 8 девушек. В это число, конечно, не входили: музыкант, художник, автор интермедий и композиций и сам Сафронов.

В репертуаре этой эстрадной группы, кроме самостоятельных сочинений, стали появляться различные сценки и скетчи, публиковавшиеся в только что начавшем выходить московском журнале «Красноармейская эстрада», получаемом политотделом дивизии. Понятно, что комиссар Щелоков внимательно следил за своим детищем – первым эстрадным красноармейским коллективом не только в дивизии, но и во всей ОКДВА. По его совету было придумано и название эстрадной группы, с февраля 1930 года она стала называться «Веселый дальневосточник».

Первое представление, состоявшееся, как мы уже говорили, 21 января 1930 года, посвященное целиком В. И. Ленину, своей необычностью и незаурядным исполнением всех номеров так понравилось, что после того, как оно было просмотрено всеми частями дивизии, находившимися в Благовещенске, его решили показать гражданским зрителям в городском театре. Последним показывали постановку за деньги, а вырученные суммы использовали на костюмы и реквизит.

В гортеатре эта постановка прошла также с большим успехом и потому, когда после 12-й годовщины Красной армии подготовленная к этому дню программа также ставилась в гортеатре, все билеты на представление были проданы за 2 дня. Сейчас многие из номеров программы «Веселый дальневосточник» покажутся примитивными, наивными и далеко не высокохудожественными, но в то время такие выступления были новостью и они сослужили свою службу в политвоспитании бойцов.

Между прочим, такой именно отзыв дал об этом коллективе и его представлении, приехавший на гастроли в ОКДВА и посетивший части, расположенные в г. Благовещенске, знаменитый Александр Васильевич Александров, руководивший красноармейским хором ЦДКА (так тогда назывался ансамбль песни и пляски Советской армии). В его хоре было около 40 человек. Он приехал в гарнизон 23 февраля 1930 года. Когда Александров узнал, что в этот вечер в клубе будет выступать собственная самодеятельность со специальной программой, объединенной общим названием «Особая Краснознаменная», то он заявил, что он и его хористы с удовольствием денек отдохнут, посмотрят самодеятельность, а сами выступят 24 февраля, так как этот день был тоже праздничный.

Надо было видеть, с каким волнением и трепетом выступали участники «Веселого дальневосточника», зная, что их смотрят такие известные артисты, не раз выступавшие перед самим Сталиным, Ворошиловым и Калининым.

Несмотря на все волнения, программа прошла весело и оживленно. Исполнители и руководитель заслужили одобрение Александрова, хотя вместе с тем он высказал немало и критических замечаний, которые помогли в последующих постановках.

Выступление хора Александрова, на котором по разрешению комиссара дивизии присутствовали все участники самодеятельности, произвело на них большое впечатление. Услышав впервые многие песни, такие как «По долинам и по взгорьям», «Особая Дальневосточная», «Хор из оперы», «Волшебный стрелок», да и многие другие, увидев огневые, разудалые русские пляски, хотя они и исполнялись каким-нибудь десятком человек, участники самодеятельности, как, впрочем, и все присутствовавшие на концерте, были в восторге.

Александров давал в каждом гарнизоне только один концерт и клуб 5-го Амурского стрелкового полка, бывший самым большим в гарнизоне и исполнявший роль дивизионного клуба, мог вместить только небольшую часть бойцов и командиров. Политотдел дивизии дал каждому полку очень ограниченное число мест, этим и объясняется приказ комиссара дивизии о пропуске на представление всех участников «Веселого дальневосточника».

Для Бориса Алешкина за всеми этими занятиями, учебой, службой в караулах время летело так быстро, что он не успевал и опомниться, как кончалась неделя, за ней другая, а там и месяц. Нельзя сказать, чтобы он не вспоминал о своей любимой Катеринке и о маленькой дочурке, но воспоминания эти, образы этих, самых дорогих для него людей, мелькали в его сознании какими-то неясными, хотя и очень приятными тенями, и сейчас же стирались каким-либо очередным неотложным делом.