Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [42]

Через неделю после этого решения, работа на судоверфи ДГРТ № 1, как ее окрестили, закипела.

Часто сталкиваясь на работе с Крамаренко, видя, что этот человек, хотя и беспартийный, старый специалист, отдается любимому делу с такой же беззаветностью, как и сам Борис, последний быстро с ним подружился. В свою очередь, и Крамаренко ответил на эту дружбу взаимностью. Вскоре в тресте лесной склад и судоверфь стали считать как одно целое и, хотя там было два начальника, между ними никаких трений не возникало.

Через месяц судоверфь дала первую пробную продукцию. На воду спустили первую шлюпку – парусный вельбот, способный поднять не менее 20 человек.

Шлюпки такого типа на Дальнем Востоке не строили, и в бухте Золотой Рог она была первой. До сих пор жители города видели их только на больших океанских пароходах, укрепленными на шлюпбалках, и обычно на воду в бухте не спускавшиеся.

Поэтому первое катание на ней, предпринятое Крамаренко и Алешкиным, собрало толпу зрителей. Осматривать шлюпку пришло чуть ли не все правление треста и весь производственный отдел.

По мнению последнего, такие шлюпки в условиях побережья были неудобны. С плоскодонными кунгасами рыбакам справляться было легче. Судоверфь № 1 таких шлюпок сделала всего 4 и переключилась на изготовление кунгасов. Строительство последних было делом более легким. Мурманские специалисты его быстро освоили, а местным рабочим тут и учиться не приходилось. Поэтому к концу октября судоверфь выпустила два десятка кунгасов.

Между прочим, добившись специального разрешения от правления треста, Крамаренко за это же время построил одну прогулочную яхту типа швертбота с опускающимся килем. Покрашенная ослепительно-белой краской с огромным парусом, она была очень красива. Кстати сказать, эта яхта была тоже одной из первых, появившихся во Владивостоке.

В конце октября помещения судоверфи на мысе Чуркин были готовы. Крамаренко со своими рабочими и большею частью оборудования переехал на мыс Чуркин. Там немедленно приступили к выпуску так необходимых тресту сейнеров для кошелькового лова. Импортные моторы для них уже начали поступать. Предполагалось к весенней путине 1929 года выпустить 6 сейнеров.

Лесной склад с отъездом судоверфи стал опять тихим и спокойным, и Борису Алешкину стало даже немного грустно. Он уже привык к неумолчному визгу пил, скрежету фрезерных станков, стуку молотков, топоров и другим звукам, сопутствующим работе судоверфи. Зато освободившаяся территория склада позволила рассортировать поступивший за это время лес и клепку.

Глава десятая

Еще в середине июля из Шкотово приехала Катя. Она почти совсем поправилась, хорошо ходила, болей в укушенной ноге не было, но небольшой отек еще держался.

Новая квартира ей понравилась.

Как бы шумно и сутолочно ни было здесь днем, вечером они, по существу, оставались одни, полными хозяевами во всем доме. Только возле ворот в маленькой будке находился старичок сторож. Была очень приятна и близость моря. Борис и Катя купались поздним вечером, плавая вокруг стоящих на якорях шаланд.

До кинотеатров было тоже близко и, хотя Катя с трудом высиживала сеанс, все же они ходили в кинематограф часто, не пропуская ни одного нового фильма.

Катя стала на учет в одной из ближайших к их дому комсомольских ячеек, и очень скоро ее назначили пионервожатой. Она часто проводила время со своими пионерами. Несмотря на то, что беременность ее вступила уже во вторую половину, благодаря стройности, спортивной подтянутости и физической крепости ее фигуры, она была почти незаметна. И если бы не продолжающиеся, хотя и в меньшей степени, чем ранее, явления токсикоза (Борис узнал потом, что так врачи называют это странное состояние при беременности), то о ее беременности можно было бы и не узнать.

Она, однако, продолжала «капризничать» и то не ела совсем хлеба, то вдруг у нее появлялось отвращение к мясу, то ее тошнит от одного запаха борща, так что Борису пришлось порядочно повоевать с ней, чтобы заставить ее есть хоть что-нибудь.

Между прочим, по приезде из Шкотово на новую квартиру, Катя стала находиться под наблюдением в консультации. В центре города они уже появились, наблюдал ее и доктор Соболев, советы которого ей пригодились.

Очень скоро у Алешкиных появилась связь с близлежащим китайским лавочником, и хотя она и не была такой всеобъемлющей, как в свое время с Ли Фун Чаном, но, однако, и здесь многие продукты: хлеб, зелень, молоко, а иногда и мясо, доставлялись им на дом. Кроме того, так как квартира их находилась около берега бухты, то им легко было приобретать привозимые китайскими рыбаками дары моря: крабов, креветок, свежую сельдь, иваси, кету и т. п. Все это покупалось очень свежим, иногда даже живым.

В течение лета Борис много раз, пользуясь услугами «шампунек» (так назывались небольшие китайские лодки), а впоследствии и собственных катеров ДГРТ, посещал начавший работать бондарный завод, строящийся ящичный цех и судоверфь. Совершали они с Катей прогулки на вельботе и на швертботе. Правда, на последнем – в сопровождении Крамаренко, мастерски управлявшим парусами этих суденышек.