Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [38]

В то время в распоряжении Алешкина никаких средств механизации не было. Все разгрузочные и погрузочные работы, а также сортировка леса внутри склада производилась вручную.

Кроме того, как показалось Борису Яковлевичу, а впоследствии подтвердилось, Алексей Васильевич был абсолютно честным человеком, ему можно было полностью довериться.

Надо ведь не забывать, что помимо приемки, подсчета, учета, выдачи и организации хранения лесоматериалов, на Алешкине лежала обязанность чуть ли не ежедневных расчетов с артелями грузчиков.

А после фактического устранения Николая Федоровича Антонова от работы на складе на Бориса навалились расчеты и с кустарями, изготовлявшими бочки и ящики. Расчеты эти производились наличными деньгами, для чего Алешкину приходилось составлять множество разных ведомостей, ведомостичек, счетов и расписок, получать деньги в банке и выплачивать их по этим документам. С появлением в штате склада Алексея Васильевича эта работа целиком легла на него, принеся Борису существенное облегчение.

Второй работник, направленный трестом, десятник Ярыгин, когда-то работал у Бородина, его посоветовал взять Соболев, утверждая, что это знающий и добросовестный человек. Ярыгин был грузный светловолосый мужчина лет 42, с добродушным и покладистым характером.

Он отлично разбирался в лесоматериалах, но, как и большинство десятников того времени, страдал невысокой грамотностью.

Мы уже много раз употребляли слово «десятник», считаем нужным немно го пояснить, какой круг работы с современной точки зрения можно было бы ему определить. По нашему мнению десятник – это прораб. В настоящее время прораб имеет специальное образование, в то время десятником (прорабом) становился более способный и расторопный рабочий. Только на курсах, пройденных Алешкиным, впервые таким десятникам давалась специальная подготовка.

Ярыгин, воспитанный в суровых условиях труда у строгого хозяина, привык работать, не считаясь со временем. К тому же он был холост и мог являться на работу в любое время, в зависимости от потребности предприятия, это было очень важно: чтобы обеспечить бесперебойную работу склада, нужно было, чтобы сам заведующий, да и все его подчиненные работали почти целый день и, как правило, без всяких выходных. У Бориса Яковлевича за последнее время появились кое-какие новые заботы, отрывавшие его все чаще и чаще от непосредственной работы на складе. Человек, которому он мог бы полностью доверять отпуск и прием материалов на время своего отсутствия, был необходим. Ярыгин оказался именно таким неоценимым помощником.

Упомянем вскользь о тех дополнительных нагрузках, которые, начиная еще с апреля месяца, прибавились у Бориса. Мы уже говорили, что он был секретарем комсомольской ячейки ДГРТ, и если в январе 1928 года в ней состояло 12 человек, то к июню насчитывалось уже более 40 комсомольцев. В мае проходила районная конференция ВЛКСМ Ленинского района города Владивостока, Алешкин был делегатом этой конференции и был избран в состав бюро райкома, заседания которого ему тоже приходилось посещать. Говорили мы уже и о том, что ему поручили работу технического секретаря партячейки. Оказалось, что помимо многочисленной чисто канцелярской работы, ему было необходимо посещать райком партии для разрешения ряда вопросов.

Все это требовало времени, и Алешкин вынужден был часами отсутствовать на вверенном ему складе. Уйти домой, не побывав на складе и не ознакомившись с происшедшим за время его отсутствия, он не мог. Вот поэтому-то очень часто, зайдя на склад после какого-либо собрания или заседания и занявшись проверкой подсчетов к отпуску материалов, произведенных в его отсутствие Ярыгиным, а также и ведомостей, оставляемых ему в сейфе Алексеем Васильевичем, Борис предпочитал не тратить на дорогу до дома полтора часа, а, наскоро перекусив каким-нибудь бутербродом или булочкой, купленными им по пути, выкурив не один десяток папирос, прикорнуть здесь же в конторе на диване.

Застав его как-то спящим на диване, Алексей Васильевич сказал:

– Что же, Борис Яковлевич, вы так и не будете ходить домой? Да что же ваша жена-то скажет, когда вернется? Вы уж лучше бы переселились сюда совсем.

Слова эти сказаны были в шутку, а на Алешкина произвели серьезное впечатление: «А что если на самом деле переселиться сюда жить?»

Он внимательно осмотрел здание конторы и пришел к выводу, что при их невзыскательных вкусах им с Катей это жилище вполне подойдет.

«Домик конторы окружен свежими, пахнущими лесом и смолой, досками. Воздух здесь невозможно сравнить с той вонью, которая имеется во дворе их квартиры. Да и море в двух-трех десятках шагов – бухта Золотой Рог, даже купаться можно будет!» (тогда еще в бухте Золотой Рог купались), – подумал он.

Мы прилагаем схематический план этого дома и то, как Борис Яковлевич Алешкин предполагал приспособить его для своего жилья. Посмотрите схему.

Вечером этого же дня Алешкин, встретившись с Иосифом Антоновичем Мерпертом в здании треста после заседания бюро партячейки, доложил ему о своем проекте. Тот сразу оценил все выгоды пребывания завскладом на месте работы круглосуточно и дал свое разрешение.