Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [34]

Когда Борис обосновался в ДГРТ, то он зашел в губбюро компартии к Филке Дорохову, чтобы рассказать тому о своих делах. Их дружеское знакомство возобновилось. Филка познакомил Бориса со своей семьей, отцом – старым рабочим Дальзавода, участником двух революций, старшим братом, работавшим в ФЗК Дальзавода, в прошлом подпольщика, матерью – пожилой, очень доброй, душевной женщиной, несшей на себе тяготы домашней работы большой трудовой семьи, и молоденькой женой, служившей в каком-то учреждении счетоводом. Дорохов женился раньше Бориса больше чем на полгода.

Все первые месяцы жизни Бориса и Кати во Владивостоке Филка и его жена были, пожалуй, единственными более или менее близкими их знакомыми. Они не раз навещали Бориса и Катю в их узкой комнатке и за скромной пирушкой, организованной при помощи все того же Ли Фун Чана, весело коротали редкие свободные вечера за игрой в дурачка или в лото. Иногда они все вместе отправлялись смотреть какой-нибудь боевик в новый, недавно открывшийся, самый большой и красивый кинотеатр Владивостока «Уссури».

Они очень скоро узнали о Катиной беременности, о том, что она плохо переносит «атмосферу», существовавшую во дворе, кухне и самой их квартире. Дороховы предложили свою помощь. У отца Филки, как и у многих рабочих Дальзавода, была в районе Седанки небольшая дача. Дороховы предложили Кате пожить там. А для того чтобы оценить ее достоинства, они пригласили Алешкиных в одно из воскресений в гости.

Дороховская дача, расположенная на склоне сопки, обращенном к морю, вся утонула в густых зарослях полудикого винограда. На грядках зеленели ранние овощи, небольшие клумбы были покрыты яркими цветами. Конечно, там было хорошо. Но, кроме родителей Филки, там же постоянно жили его старший брат с женой и маленьким сыном, да и Филка с женой приезжали почти каждый день. Поместиться там еще одной семье было попросту невозможно, и, хотя хозяева, видимо, подговоренные Филкой, усиленно приглашали Катю приехать на лето, обещая оборудовать для них с Борисом небольшой «чуланчик», Алешкины от этого предложения отказались.

В дачном поезде, в котором Катя и Борис возвращались во Владивосток, и был решен вопрос о том, чтобы она, если не на все лето, то хотя бы на то время, пока ее не покинут эти неприятные и тяжелые симптомы беременности, поживет у мамы. Предложение это внес сам Борис, и Катя ему за него была искренне благодарна, хотя, как и всегда, внешне своей радости не показала.

Итак, было решено, что через несколько дней Катя уезжает в Шкотово.

Этому решению помог и совет Милочки Сердеевой, которая со своим маленьким Русланом провела у них один день. В начале мая она получила отпуск и около двух недель провела в гостях у мамы в Шкотово, а возвращаясь в Хабаровск, должна была задержаться на день во Владивостоке. Узнав от мамы адрес своей сестры, она решила этот день провести у них. Борис и Катя с интересом рассматривали то, как Милочка обращается с младенцем и, наверно, каждый из них думал: вот также будем и мы пеленать нашего сына, но, конечно, ни один из них вслух этого не сказал. Милочка настоятельно советовала Кате поехать в Шкотово, заверяя, что через месяц жизни у мамы все неприятные симптомы пройдут.

В первых числах июня, после получения Борисом очередного жалованья, уплатив часть долга Ли Фун Чану и купив дешевенькие подарки для членов своей семьи, Катя выехала в Шкотово.

Надо сказать, что за прошедшие три месяца Алешкины успели порядочно задолжать этому торговцу и, откровенно говоря, даже не представляли себе, как бы они жили без его кредита.

Кроме того, что они купили сразу после организации своей семьи, встал вопрос о необходимости приобретения еще очень многих предметов: Кате нужно было осеннее пальто, платье, белье и другое, мы уже писали о том, что Борис приобрел новый костюм. Даже при сравнительно солидной зарплате, получаемой Алешкиным, все это купить в такой короткий срок было невозможно.

Им пришлось обратиться к Ли Фун Чану, тот уладил это дело неожиданно просто. Помог приобрести и костюм, и многие другие вещи за сравнительно недорогую цену. Самое главное, что за все это не надо было платить полной стоимости, ее китаец записал в свою книжку. Таким же образом происходили расчеты и с теми китайцами, которые по поручению все того же Ли Фун Чана приносили товары / (возможно, и контрабандные) на дом. Так было куплено Кате осеннее пальто из какого-то заграничного тисненого драпа, несколько разных материй на платья и кое-что из белья. Большую часть платьев сшила портниха, рекомендованная Ядвигой, но материю на одно из них, белый батист с вытканными золотом большими цветами по краям, Катя везла с собой, чтобы сшить его в Шкотово.

Расчеты с Ли Фун Чаном производились просто: узнав, когда Борис получает жалованье, он на следующий день приходил к Алешкиным, открывал свою книжечку и говорил Кате: «Ваша мадама моя должна 70 рубли, сколько могу давай?» – и без всяких возражений, даже как бы с удовольствием принимал любую сумму, которую она в этот момент могла ему дать. С Борисом денежных разговоров он никогда не вел, считая неудобным беспокоить «капитана» по таким «пустякам».