Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [32]

Во Владивостоке, кроме «Кунста», была еще и другая большая торговая фирма – русская «Чурин и Компания», она конкурировала с первой, но таким авторитетом все же не пользовалась.

Обзаведясь некоторым хозяйством, молодые начали подумывать и об одежде. За время житья в Новонежино и Шкотово Борис порядочно обносился. Если в селах, где он до этого работал, можно было ходить в чем придется, то здесь, в городе прийти в трест в полушубке (спецодежде) было неудобно. Почти все старые специалисты, служившие там, носили не только пальто, шляпы и хорошие костюмы, но даже и галстуки. Борис до этого, конечно, не дошел: «галстук – мещанство, буржуазная привычка». Костюм шевиотовый и новых рубашек с отложным воротником, целых три, он себе купил. Купил также и кепку.

Покупая кое-что из одежды для Бориса, Алешкины не могли, конечно, оставить без обнов и Катю, ей купили туфли и материи на платье.

Все эти траты привели к тому, что не только маленькие накопления, создавшиеся у Бориса за январь месяц, но и всю зарплату (так стали тогда называть жалование) за февраль, он израсходовал полностью. Пришлось жить, пользуясь кредитом Ли Фун Чана, а это нашим молодым не очень нравилось.

Глава восьмая

Прошло около двух недель, а Катя и Борис за все это время сумели быть вместе только три вечера. Эти вечера они посвятили посещению кинематографа. Все остальные дни Борис был занят на различных собраниях и заседаниях, приходил домой в 10–11 часов вечера, оставляя молодую жену на целый день одну. Может быть, это, а может быть, и начавший ощущаться недостаток денег заставил Катю подумать о поступлении на работу самой.

Она сказала о своем намерении мужу. Тот принялся возражать.

Ведь ему так приятно было сознавать во время работы или какого-нибудь собрания, что тебя дома кто-то ждет, волнуется и готовится тебя встретить. Приятно было, придя домой, найти специально для тебя приготовленную еду и приветливо встречающую женушку. Борис прекрасно понимал, что если Катя начнет работать, то все это рухнет и, может быть, не ей, а ему придется ее дожидаться и разогревать ей еду, как это было в семье его отца. Однако, с другой стороны, он понимал и то, что его деятельной Кате замкнуться в мире кухни и рынка невозможно. Кроме того, ее заработок, конечно, стал бы ощутимым подспорьем в их семье.

Как это впоследствии часто случалось, Катя сумела настоять на своем и убедить мужа в необходимости ее поступления на службу.

Встал вопрос – кем и куда пойти Кате работать? Кое-кто из появившихся знакомых предлагали помочь в устройстве ее на работу, но эти предложения им не нравились. Соседка по прежней квартире, работница фабрики Ткаченко, обещалась устроить Катю работницей на эту фабрику. Но ведь не для того же Катя окончила 9-летку, чтобы идти на фабрику, где в то время работали еле грамотные люди. Александр Александрович Глебов обещал устроить Катю конторщицей в одном из отделов треста, но Борис видел, что девушки и ребята, работающие на этих должностях, по существу, превращались в курьеров, ребятах на побегушках. Кто его знает, когда из них при таком способе обучения мог выйти настоящий конторщик или счетовод. Да и эти должности по своей оплате и положению были не очень завидными. Идти учительницей Катя категорически не хотела, да в городе и не так-то просто было найти место для такой неопытной учительницы.

Нет, решили они, надо Кате поучиться на каких-нибудь специальных курсах и лишь получив определенную специальность и бумажку-диплом, уж потом хлопотать о поступлении в то или иное учреждение.

Различных курсов к этому времени во Владивостоке появилось уже много.

Большинство из них организовывались частными дельцами.

Но все равно человек, окончивший их, при поступлении на службу пользовался определенными преимуществами. Между прочим, Борис знал это и по себе. Не будь у него свидетельства об окончании курсов десятников по лесозаготовкам, вряд ли бы его приняли на работу в «Дальгосрыбтрест», даже и при ходатайстве обкома ВКП(б).

Из всех курсов Катя выбрала курсы машинописи, как самые перспективные и сравнительно краткие. За шесть месяцев некая гражданка бралась подготовить из своих учениц квалифицированных машинисток, работающих по слепому методу и десятипальцевой системе. Плата за обучение было сравнительно невысокой – 15 руб. в месяц. Зато работу машинистка могла получить сразу же по окончании курсов и даже в очень солидном учреждении. Дело в том, что к этому времени пишущая машинка из предмета, употребляемого в особо привилегированных учреждениях, все больше и больше становилась неотъемлемой принадлежностью любой канцелярии. Надобность в обученных квалифицированных машинистках, да еще имеющих полное среднее образование, была велика.

Алешкины после принятия решения к исполнению его были скоры (между прочим, так происходило и во всей их последующей жизни). Поэтому на следующий день Катя явилась в небольшой дом на Китайской улице, где находились курсы. Пройдя через большую комнату, где неумолчно трещали различными тонами и темпами более десятка самых разнообразных систем пишущих машинок, очутилась в узенькой комнатке – кабинете заведующей, а по существу, владелицы этих курсов.