Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [30]

Когда Борис зашел через черный ход в лавку Ли Фун Чана, то первое, что он увидел, это был сам хозяин ее, сидевший около прилавка и, видимо, с наслаждением пивший из красивой фарфоровой пиалы горячий чай. Бориса словно что-то стукнуло.

«Обедать? а в чем? Ну, пирожки мы так съедим, а если я принесу сейчас какой-нибудь еды, на чём и чем мы её есть будем? У нас ведь ни тарелок, ни вилок, ни чашек, да и вообще ничего из посуды нет», – подумал он.

Эти мысли заставили его обратиться к Ли Фун Чану не за продуктами, а именно за посудой. Тот сразу понял затруднение молодого, и, очевидно, совсем неопытного в хозяйственных делах «капитана». Он опять расплылся в улыбке, зашел за прилавок, взял листочек бумаги, положил перед собой счеты (китайские, по размеру и по форме отличные от наших), обмакнул толстую кисточку в чашечку с тушью, взглянул на Бориса и быстро заговорил:

– Тебе чайника нада, мало-мало 4 чашки, талелка 6, большой маленький, ложка шесть, ножика, вилка, ножика кухня, маленькая чайника. – Одновременно с этим он писал на бумаге какие-то иероглифы. Затем он немного задумался и продолжал:

– Еще клиенка нада, полотенца три штука, – взглянув на покупателя вопросительно, Ли-Фун-Чан спросил: – А чего тебе кушай хочу?

– Нам хлеба свежего надо, черного и белого, какой-нибудь колбасы, сыру, масла, сахару, чаю, ну а завтра «мадама» сама придет, чего надо купит.

– Тебе, капитана, ходи домой. Один часа бойка все плинеси. Его счет принеси, тебе своя книжка запиши, деньга потом сама мадама отдавай.

Вернувшись в свою комнату, Катю Борис застал за тем, что на постеленной на столе газете она раскладывала мамины пирожки, холодные котлеты и кусок сала. В руках у нее был довольно большой нож. Около этой еды стояло два стакана, с налитым в них чаем, а на маленьком блюдечке лежало несколько кусочков сахара. Увидев вошедшего, Катя засмеялась:

– Ну и дураки мы с тобой, Борька, где нам хозяйничать! Собрались жить, а ни о чем, даже самом необходимом, не подумали. Спасибо хозяйка у нас довольно доброй оказалась, когда узнала, что у нас никакой посуды нет, так налила чай в свои стаканы и сахару немножко дала. А то бы пришлось всухомятку пирожки с салом есть.

Борис, конечно, не мог не похвастаться, что о посуде ему тоже пришла в голову мысль, и что Ли Фун Чан обещал все, что нужно, через час доставить.

– Ну, пока твой Ли Фун Чан что-либо принесет, давай-ка выпьем чай с мамиными пирожками. Наверно, долго мне не придется маминых вкусных пирожков есть. Да и, вообще-то, не знаю, что я в этом «своем новом» доме есть буду. Муженек ждал жену, готовился, а о том, что и на чем есть, даже и не подумал.

Борису было стыдно, но он понимал, что его Катя целиком права и поэтому смущенно молчал. Заметив его смущение, молодая женщина сжалилась:

– Ну ладно, ладно, на первый раз прощаю. Садись-ка, пей чай. Конечно, вместо того, чтобы сесть за стол, Борис подскочил к Кате, обхватил ее, поднял, закружил и снова принялся целовать. Вырвавшись из объятий мужа, Катя опять посуровела:

– Не дури, хватит! Садись, пей чай!

Борис послушно уселся сбоку стола, Катя пододвинула стул и села рядом с ним на уголок.

Конечно, пошли в ход мамины пирожки и котлеты, и даже сало. Все разложенное Катей исчезло со стола в течение нескольких минут. Аппетит у Бориса всегда был отличный, да, наверно, и Катя основательно проголодалась. Все, съеденное ими, по существу, не утолило голод, а лишь сильнее возбудило их аппетит. Они с нетерпением, сидя рядом полуобнявшись, стали ждать появления Ли Фун Чана. Прошло не более получаса, как в их дверь снова постучали, и после разрешения вошел небольшой китайский мальчонка. Он нес перед собой огромную корзину, в которой лежало все заказанное Борисом, аккуратно завернутое и завязанное узенькими ленточками. Китайчонок выложил все сверточки на стол, достал из кармана из своей ватной курточки бумажку и положил ее рядом с продуктами.

– Хозяина говоли, тебе, каптана, своя книжка пиши чиво на бумажки! Понимай? – сверкнул китайчонок своими черными блестящими глазами и, улыбнувшись Кате, начавшей разворачивать принесенное, быстро шмыгнул в дверь.

Катя, как, наверно, и всякая другая женщина, прежде чем продолжать затянувшийся обед, собственно, ужин, начала рассматривать принесенную посуду. Она сняла со стола все свертки и положила их на стулья, свернула разостланную ранее газету, а вместо неё постелила принесенную китайчонком клеёнку. Клеёнка понравилась обоим, она была светло-зеленого цвета с коричневыми квадратиками. Поставив на стол самый тяжелый сверток, в котором, как догадалась Катя, была посуда и, развязав толстую бечевку, которой был завязан сверток, она обнаружила: небольшой эмалированный чайник, маленький фаянсовый чайничек с какими-то розовыми цветочками на боку и 4 кружки и блюдечка с такими же цветочками, 6 глубоких и 6 мелких тарелок с голубыми полосками по краям, столько же ножей и вилок с деревянными ручками, 6 алюминиевых ложек (3 больших и 3 маленьких), хороший кухонный нож. Рассматривая всю эту посуду, молодая хозяйка удовлетворенно кивала головой. Борис тем временем уселся на кровати, с удовольствием закурил папиросу из пачки, принесенной китайчонком, и наблюдал за хозяйничаньем своей жены.