Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2. Том II - [39]

– Позалюста кусать!

Наши друзья приглашать себя дважды не заставили. Захватив на всякий случай свою полуочищенную селедку и краюшку хлеба, они отправились за боем в офицерскую кают-компанию. К этому времени обед офицеров уже закончился, стол, стоявший посередине каюты, был чисто вымыт; а на нем стояла небольшая деревянная кадушка, прикрытая деревянной же крышкой. Недалеко от нее стояли две пиалы, около которых лежали плоские ложечки, палочки «хвайзы», заменявшие китайцам и японцам наши вилки. Тут же находилась и маленькая чашечка, заполненная темно-коричневым острым соусом – соей. На краю стояли две небольшие чашечки, заполненные горячим ароматным чаем.

Бой приподнял крышку бочонка, и ребята увидели, что он почти доверху заполнен белым рассыпчатым рисом, от которого шел пар. Японец повторил своё:

«кусать» – и исчез за дверью.

Борис быстро наложил своей ложкой-лопаточкой себе полную пиалу риса. То же сделал и Жорка. Он же первым попробовал и предложенную им сою.

– Э, да это простая соя, такая же, как у китайцев. Ну, нас не надуешь! – сказал он возмущенно. Встав, он подбежал к стоявшему у одной из стен каюты буфету, открыл дверцу и достал небольшую бутылочку, заполненную темно-коричневой густой жидкостью. Капнув ее на ложку и лизнув каплю языком, восхищенно воскликнул:

– Ну вот, это другое дело!

Жорка основательно полил взятым им соусом свой рис и протянул бутылочку Борису, тот проделал то же самое. Действительно, эта так называемая английская соя оказалась очень вкусной: она имела не только ту остроту, какая была у обыкновенной, но и приятный запах, и особый вкус. Борис удивился, откуда Жорка знал о существовании такой сои в буфете кают-компании, тот с набитым ртом ответил:

– Несколько лет тому назад, еще мальчишкой, мне довелось плыть на японском пароходе, и я видел, как некоторым пассажирам во время обеда рис поливали этой соей, её брали из буфета. Я подумал, что она должна быть и здесь. Не будут капитан и офицеры есть простую сою. Как видишь, я оказался прав.

Рис, сдобренный английской соей, показался очень вкусным, и ребята, съев по три пиалы, опорожнили кадушку почти наполовину. Закусили рис своей вяленой селедкой, выпили чай с небольшими комочками коричневого японского сахара, лежавшими около каждой чашечки, и управились со всем этим делом как раз тогда, когда раздался второй удар гонга, призывавший всех на работу. Если китайцы и японские офицеры, занятые на погрузке, за время обеденного перерыва успели не только поесть, но еще некоторое время поваляться, кто просто на палубе под теплыми лучами солнца, кто в своих каютах, наши друзья успели только пообедать. После обеда работа продолжалась так же интенсивно и закончилась при фонарях только тогда, когда последнее из доставленных катерами бревен оказалось на борту судна. Капитан боялся оставлять на ночь брёвна около парохода. При изменчивой дальневосточной погоде ручаться за спокойную ночь было нельзя: мог внезапно подняться шторм, и судно должно было бы немедленно сняться с якорей и отойти от берега на более безопасное расстояние. Бревна, находившиеся рядом, маневру бы помешали.

Вечером после окончания работ и после ужина все счётчики: русские, японцы и китайцы собрались в кают-компании и стали сверять полученные результаты. Конечно, цифры у всех оказались разными. Если китайцы считали, что было погружено около шестисот бревен, то японцы называли цифру на два десятка меньшую, у Бориса и Жоры цифры количества погруженных бревен находились где-то в середине. Поднялся ужасный шум, спор и крик: каждый доказывал свою правоту. Правда, в основном спорили китайцы и японцы. На шум в каюте появились капитан и Сабельников.

Увидев разгоряченные спором лица японцев и китайцев, Павел Петрович сразу понял. в чем дело, он подошел к своим помощникам и попросил показать ему их данные. Затем он спросил их, сходятся ли эти числа с теми, которые они получили при подсчете бревен в плотах, доставленных к борту судна, получив положительные ответы и от Бориса, и от Жоры, заявил:

– Вот что, уважаемые, я верю только своим счетчикам. Они оба люди грамотные, закончившие гимназии (он ведь говорил по-английски, а в Англии нет школ второй ступени, нет и девятилеток, поэтому образование своих помощников он и определил, как гимназическое), ошибиться не могут. Я за них ручаюсь. Ну а если вы им не верите, – при этом стивидор обратился к капитану и джангуйдам-китайцам, – то давайте сделаем так. Завтра мы разгрузим всё, что погрузили, и если будет ваша правда, то Дальлес все расходы по этой дополнительной работе возьмет на себя. Ну если правда окажется на моей стороне, то вы (он повернулся к китайцам) не получите ни копейки не только за эту дополнительную работу, но и за первоначальную погрузку, а вы, господин капитан, оплатите всё время, которое будет затрачено на дополнительный простой судна! Согласны?

Те, к кому он обратился, засмеялись. Конечно, оба они отвергли это предложение, и скрепя сердце, вынуждены были согласиться с тем количеством брёвен, которое насчитали Борис и Жора.

Зато на следующий день помощники капитана, работавшие вместе с тальманами, отказались считать бревна в плотах при доставке их к борту, и ребятам этот подсчёт пришлось производить без них, а во время погрузки около каждого из них беспрерывно вертелись члены команды судна, всячески отвлекая ребят от работы, то показывая им какие-нибудь картинки или открытки, как правило скабрезного содержания, то предлагая купить или поменять на что-либо зажигалки, ножи и т. п. Их назойливость дошла до такой степени, что Борис и Жорка вынуждены были обратиться к Павлу Петровичу за помощью.