Спустя оговоренные полчаса преображенная Маргарет, императрица Российской империи, гордо подняв голову с затейливой прической, в которой сверкали драгоценные камни, облаченная в шикарный наряд по последнему слову парижской моды, уверенно шагала по коридорам дворца, не обращая внимания на восхищенные взгляды встречавшихся на пути придворных. За ней следовали не только гвардейцы, но и толпа фрейлин, разряженных, словно тропические яркие птички. За всей этой блестящей мишурой таилось только одно — поселившийся глубоко в душе Марго страх оставаться наедине со своими недоброжелателями. А к ним она причисляла теперь всех, кто имел несчастье быть рождённым в пределах Российской империи. Образ неприступной правительницы, окруженной многочисленной свитой, должен был внушать страх, уважение — и желание держаться подальше! С этих пор каждое появление императрицы на людях будет обставляться именно так…
Алексей уже ожидал её в своём кабинете. В этот раз Марго предпочла не рисковать и отправила заранее посыльного, который официально сообщил императору о предстоящем визите его супруги. Заинтригованный помпезностью послания, император с интересом воззрился на небесное видение, явившееся перед ним. Настолько разительна была разница между тем, как выглядела Маргарет несколькими часами ранее, и тем, в каком образе предстала сейчас, что он сразу даже не нашелся, что сказать. Повелительно кивнув открывшим перед ней двери слугам, Марго сухим тоном произнесла:
— Оставьте нас!
Шурша богатой тканью своего роскошного одеяния, она расположилась в гостевом кресле, что стояло перед рабочим столом Алексея и взглянула ему прямо в глаза.
— Итак, Алексей Александрович, вы желали разговора по душам? Извольте. Должна вам сообщить, что в тот день, что так интересовал вас, я посетила особняк графа Дарема с целью сообщить ему и тем, кто стоял за ним, отдавая приказы, что более не собираюсь участвовать в их заговорах и интригах, обращённых против Российской империи. В ходе весьма сложного разговора состоялась стычка вашей наложницы с тайным агентом английской разведки, он был убит. К прискорбию, вынуждена сообщить, что за маской соглядатая скрывался небезызвестный вам человек. Более того, вы считаете его своим другом. Это Пётр Тараканов.
С вызовом взглянув на Алексея, Марго дожидалась реакции супруга на это разоблачение. Поскольку то, что она рассказывала, для него не было новостью, он лишь молча смотрел на неё, ожидая продолжения. И на миг ему показалось, что в её глазах промелькнуло острое разочарование. Неужели она хотела увидеть его потрясение, его горе? Помедлив и убедившись, что она более не собирается что-либо ещё говорить, он спросил:
— Но почему ты не сказала обо всем сразу? Что помешало тебе признаться, раз уж ты была намерена отказаться от шпионажа в пользу своей бывшей родины?
— Тогда я ошибочно полагала, что даже императору не чуждо ничто человеческое… Мне казалось, что подобное предательство может больно ранить вас, Ваше Величество. Но совсем недавно я поняла, что вы весьма успешно справляетесь с излишними эмоциями. Что ж, могу признать, что вы — достойный правитель, пекущийся более о благе своей страны, чем о своей душе… Полагаю, теперь вы не можете упрекнуть меня в том, что я вас в чем-то обманула. А сейчас — позвольте мне удалиться, я неважно себя чувствую…
Не дожидаясь его растерянного кивка, Маргарет покинула кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь. Алексей невидящим взором уставился на стену, размышляя — что могло произойти такого за короткий период времени, прошедший с их последней встречи, что из растерянной, испуганной девушки Марго превратилась в подобие снежной королевы?
Несколько дней затишья показались мне благодатью. Ни новых раскрытых заговоров, ни активизировавшихся старых врагов, ни семейных скандалов. На некоторую холодность Марго в отношении меня я не обращал особого внимания, списывая все на её интересное положение. Даст бог, настроение сменится, и все наладится. А пока я предпочитал действовать по принципу «не буди лихо…».
С фрейлиной, о которой вела речь Светлана, вопрос был решен быстро. И сейчас она находилась в загородном поместье провинившегося князя, где и проведет весь срок до появления ребенка. Под неусыпным надзором охраны и лекарей, а также самой княгини. С учётом последнего пункта я даже испытал некое подобие сочувствия глупышке. Конечно, склонять женатого мужчину к измене, а потом манипулировать будущим ребёнком — не самый лучший способ устроить свою жизнь. Учитывая царившие здесь нравы, была велика вероятность того, что она просто окончила бы свои дни на дне канала с камнем на шее…Тот вариант, что был выбран нами, был, в общем-то, наиболее щадящим.
Очередное заседание Высшего совета не предвещало ничего дурного. Все разговоры, как кулуарные, так и официальные, в основном, крутились вокруг непрекращающихся попыток иностранцев влиять на нашу торговлю за пределами Российской Империи. Я не особенно вслушивался в речи разгоряченных политиков, предоставляя возможность профессионалам самим найти пути решения проблем. Изредка лишь многозначительно кивал или якобы недовольно поводил плечами. Сам же погрузился в размышления, стараясь понять, что же я упустил в своих взаимоотношениях с супругой. Наш последний разговор с Марго вызывал во мне какую-то, на первый взгляд, беспричинную тревогу, истоков которой я найти пока не мог.