Ненаследный сын императора. Часть 2. Смута - [28]

Переведя взгляд на крохотных девочек, я испытал противоречивые эмоции. Если уж начистоту, я никогда не понимал чрезмерного восторга, с которым принято относиться к младенцам. Дети — цветы жизни, счастье, радуга с единорогами… Так, по крайней мере, всегда утверждали гордые родители, что в моей прошлой жизни, что в этой… Но я вообще не испытал ни грамма того умиления, что вроде бы положено. Увидев их, я понял, что нет смысла обманывать себя — это мои дочери. И вместо радости и каких-то восторженных отцовских чувств я лишь ощутил всю безвыходность ситуации. Признать их я не смогу никогда. Для всех, да и для меня тоже, они должны оставаться дочерями австрийских принцев.

Я настолько глубоко погрузился в свои размышления, что не сразу заметил, как Катя и Лиза, закончив кормление, уложили синхронно засопевших дочек в колыбельки. Подойдя ко мне, сестры устроились рядом со мной. Елизавета осторожно положила руку мне на плечо, а Екатерина сплела свои пальцы с моими. Немного помолчав, я задал главный вопрос, скорее, для проформы:

— Я — отец?

Лиза вздохнула и тихо произнесла:

— Анна Мария — дочь Карла Габсбурга, Августа Виктория — дочь Иосифа Габсбурга. Девочки рождены в законном браке. И нет причин думать что-либо иное…

Екатерина вскинулась и со слезами в голосе воскликнула:

— Но разве хотя бы тут..?

— Нет! — решительно пресекла её Лиза. — Есть только одна правда, которую должны знать все без исключения — и её я только что озвучила. Думаю, Алексей не позволит никому обидеть своих племянниц, — она подчеркнула последнее слово, сделала многозначительную паузу. Потом продолжила: — и до того, как тебе, Алёша, придется принимать официальное решение — оставить нас дома или пойти навстречу требованиям австрийского императора, я хочу услышать в приватной обстановке — сдержишь ли ты своё давнее обещание, и распространяется ли оно на наших дочерей?

Сестры уставились на меня, в глазах Кати читалась растерянность и немая мольба, Лиза же смотрела на меня требовательно, ожидая ответа. Я покачал головой и поинтересовался:

— И что же дало вам повод усомниться в том, что я держу своё слово?

Лиза усмехнулась:

— Многое поменялось. Из младшего, нелюбимого сына, которого хоть и объявили цесаревичем, но никогда и не предполагали, что ты сможешь когда-либо занять трон, ты стал императором. Ты успел завоевать уважение одних и ненависть других. Ты женился и даже завел наложницу…

Катя нахмурилась, хотела что-то произнести, но сдержалась. Лиза между тем продолжила:

— Пройдя такой путь, легко можно забыть о тех обещаниях, что давались легкомысленно и сгоряча.

Я притянул её к себе, преодолевая легкое сопротивление, заглянул в глаза и медленно произнес:

— Никогда я не забывал вас и обещаний, что вам дал. Никогда и никому я не позволю обидеть вас и ваших детей. Никогда я не отберу у вас право, самостоятельно решать свою судьбу.

Увидев во взгляде Лизы безмерное облегчение и утирая внезапно полившиеся из её глаз слезы, я понял, какой ценой ей удавалось сохранять спокойствие, задавая свой вопрос.

Прижимая к себе самозабвенно хлюпающих девчонок, я испытывал огромное облегчение. Какие бы перед нами не стояли трудности, преодолевать их вместе будет гораздо легче. Не потеряв ни доли своей рассудительности и смекалки, сестры станут моей опорой и поддержкой во всех политических баталиях, что ждут нас вскоре. Кстати, о них…

— Лиза, я хотел бы поговорить о твоем письме. Ты о многом намекала, обещала рассказать все при встрече… Я думаю, завтра мы соберем экстренное совещание, на которое пригласим Громова и Долгорукова. Но мне хотелось бы быть подготовленным к нему. Если вкратце — что происходит в Австрийской Империи такого, что не заметили наши дипломаты? К чему нам готовиться?

Встряхнувшись, Елизавета сосредоточенно нахмурилась и начала:

— Я немного отступлю… Судя по той картине, которую мы застали этим утром, у тебя с твоей супругой сложились хорошие отношения?

Катя что-то тихо прошипела себе под нос, отвернувшись. Лиза поспешно уточнила:

— Это не праздный вопрос! Мне действительно нужно понимать, каков уровень доверия между вами…

Я пожал плечами и сказал:

— Пациент скорее жив, чем мертв.

Заметив недоумение, отразившееся на лицах сестер, я пояснил:

— У нас все сложно. Маргарет весьма амбициозна, желает обрести полноту власти и очень злится от того, что ей это не удаётся. Но в целом, я пока справляюсь.

Лиза покачала головой:

— Понимаешь, Алеша, твой неожиданный приход к власти дал надежду многим воплотить в жизнь свои далеко идущие планы… Юный, неопытный император у руля — лакомый кусок для алчных и беспринципных политиков. Должна тебе сказать, что на ваш брак многие возлагали надежды. Считалось, что через Маргарет тобой легко можно будет управлять, проводя линию, выгодную Англии и её союзникам. Я рада, что ты реально смотришь на вещи! Утром мне показалось, что ты поддался чарам прекрасной англичанки на все сто! — не удержалась она от колкости. Потом взяла себя в руки и продолжила:

— Между тем, дому Габсбургов очень не хотелось отдавать инициативу в руки Великобритании. Их отношения далеки от дружественных. И вот тогда был разработан план, по которому предполагалось использовать нас как заложниц. Из своих источников при российском дворе им было прекрасно известно, что нас с тобой связали очень теплые чувства… — она внезапно залилась румянцем, — … и этим австрийцы решили воспользоваться, поняв, что ты не хочешь добровольно с ними сотрудничать…