Немой - [6]
— закричал Отто.
Франц смотрит на Полину, которая, уставившись в окно, вслушивается. Лицо такое же белое, как молоко, уже льющееся через край черного кувшина, хлюпающее об пол. Старуха из погреба ни звука, будто и нет ее там. Отто в отчаянии бросил крышку, которую до этого нелепо держал, на пол и, торопливо зарядив винтовку, грохнул под пол выстрелом. Франц от неожиданности вскочил с табурета, а Отто, ощерив прокуренные желтые зубы, крикнул ему:
— Was steckst du da, Scheisser?[5]
И направил винтовку на Полину. Но Полина за спиной у Франца, и Отто не может выстрелить. Выстрелил Франц. Он и не заметил, как рука вздернула затвор автомата, опомнился, лишь когда автомат забился у него в руках. Сквозь чад, наполнивший комнату, легкие, глаза, сознание Франц видел, как Отто, взмахнув рукой и как бы отбрасывая винтовку, ударившуюся о кухонный шкаф, кренится к печке, хватается руками за нее, будто взобраться хочет. Сползает на пол, а белая боковина печки заплыла красным, расползающимся на глазах у Франца (и в глазах Франца) кровавым пятном.
Как-то отрешенно он услышал звук своего упавшего к ногам автомата. Кто-то его толкает сзади — он переступил через автомат и оказался у ямы, ведущей под пол. А Полина держит его за плечи, наклоняет:
— Туда! Там есть ход. Туда!
Франц попытался объяснить, спросить, но чужие руки цепко и упрямо направляют его куда-то. Только бы подальше от этого ужаса! Франц, вступив на лесенку, сразу же неловко соскользнул с нее и упал коленями на что-то скользкое, уползающее. Руки погрузились в картошку, мокрую, подгнившую.
— О Господи, о боже, о Господи!
Старуха здесь, жива, но ее не видно. А Полина закрывает за собой крышку подпола. Шепчет:
— У тебя фонарик, зажги фонарик!
Действует на диво уверенно, рассчитанно, будто не раз с нею такое приключалось. Протиснулась возле Франца, направила луч фонарика в руке Франца на нужную ей стенку и тотчас стала сдергивать, снимать с нее деревянный щит.
— Тихо вы, мама! — прикрикнула на охающую, стонущую старуху.
За щитом, оказывается, дыра-лаз. Полина подсаживает мать:
— Вы первая. Только тихо. Не бойтесь, тата учил вас, вы же помните.
Жалко, по-лягушачьи подергались и исчезли в черноте искривленные ноги, на Франца, щурясь — луч фонарика бьет ей в глаза, — смотрит Полина. Большие перепуганные детские глаза, не верится, что это она так деловито распоряжалась. Просит:
— Погаси сейчас же! Ты что? — гневный девичий голос.
Куда-то пропали уползающие ноги старухи. Франц спустился в какую-то яму, посветил и огляделся. Тут ящики, на одном уже уселась старуха, стоят бочонки, ведро и даже кружка возле него. Старуха показывает: садитесь и вы! Сказал машинально: «данке», а не «спасибо» — немецкое слово для самого прозвучало по-чужому, сразу повеяло угрозой. Они там найдут убитого Отто, а может, он только ранен, расскажет, кто в него стрелял. Автомат Франца остался в избе. Лучше бы сгорел дом, так надежнее было бы, надо было поджечь, прежде чем прятаться. Если все раскроется, родных в Германии ждет лагерь, позор, ненависть и презрение соседей.
Торопливо в погреб соскользнула Полина, больно о что-то ударилась, ойкнула, сердито поправила на себе юбку.
— Помоги мне.
Оказывается, и тут есть щит, можно задраить дыру-лаз, ведущий к дому. Полина пояснила неправдоподобно безразличным тоном:
— Это от дыма, когда гореть будет хата. — И простонала: — О, Господи, что теперь там?!
4
Дым проник в землянку совсем не с той стороны, откуда приползли. Полина объяснила:
— Горит банька. Нам туда выползать.
Скоро всех начал душить кашель. Полина и Франц невольно утыкаются в плечо друг друга, чтобы не так слышно было. Кто-то гулко пробежал прямо над головой, выстрел, второй. Старуха, зажимая лицо, упала прямо на пол. Франц с бессмысленной торопливостью погасил фонарик. От наступившей темноты как бы слышнее стало, что делается наверху. Машины ревут — и стрельба. Или это пламя так гудит и стреляет? Несколько раз тяжело стукнуло, глухие взрывы сбоку, как бы из глубины земной, посыпался сверху песок.
А может, и на самом деле бой начался, подошли партизаны? Если и так — одновременно подумали Полина и Франц — если выйдем наверх, а там уже наши (а там — эти, кого называют бандитами), брат Павел и тата прибегут, заберут и Франца, но мы его защитим, объясним, как немец спас нам жизнь (лицом к лицу окажусь с безжалостными, страшными партизанами, но по крайней мере, моей семье не будет грозить Дахау).
Франц уснул, как-то сразу, как, случается, засыпают дети в самой страшной ситуации — именно в самый жуткий момент. Защитной называют такую реакцию организма. Полина не сразу поняла, отчего вздрагивают плечи Франца, отяжелело прислонившегося к ней. Немец-мальчик спал. Он плакал.
— Бедный, плачет, — сказала старуха, — тоже человек. Божа мой, божа!
А Францу снилась его квартира в Дрездене: за длинным домашним столом какие-то люди, видно гости, но все молчат и смотрят на строго, во все черное одетого отца и разряженную, как девочка, мать Франца, которая и по виду не старше его сестер. Они тоже за столом, с ними Полина. Самая младшая в семье, Елена, кричит (почему-то по-русски):
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
«…А тут германец этот. Старик столько перемен всяких видел, что и новую беду не считал непоправимой. Ну пришел немец, побудет, а потом его выгонят. Так всегда было. На это русская армия есть. Но молодым не терпится. Старик мало видит, но много понимает. Не хотят старику говорить, ну и ладно. Но ему молодых жалко. Ему уж все равно, а молодым бы жить да жить, когда вся эта каша перекипит. А теперь вот им надо в лес бежать, спасаться. А какое там спасение? На муки, на смерть идут.Навстречу идет Владик, фельдшер. Он тоже молодой, ихний.– Куда это вы, дедушка?Полнясь жалостью ко внукам, страхом за них, с тоской думая о неуютном морозном лесе, старик проговорил в отчаянии:– Ды гэта ж мы, Владичек, у партизаны идем…».
В книгу Алеся Адамовича вошли два произведения — «Хатынская повесть» и «Каратели», написанные на документальном материале. «Каратели» — художественно-публицистическое повествование о звериной сущности философии фашизма. В центре событий — кровавые действия батальона гитлеровского карателя Дерливангера на территории временно оккупированной Белоруссии.
![Пути в незнаемое [Писатели рассказывают о науке]](/storage/book-covers/31/318351eec2b394cdc28b6d2c9da3f3ce57feba5d.jpg)
Очередной 21-й выпуск сборника «Пути в незнаемое» содержит очерки, рассказывающие о современном поиске в разных сферах научной деятельности — экономике, космических исследованиях, физике, океанографии, землеведении, медицине, археологии, истории, литературоведении, астрономии. Авторы очерков — профессиональные писатели, занимающиеся наукой, и профессиональные ученые, ставшие писателями. (Издано в 1988 г.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.