Немота - [68]

— Ну да. Что-то в этом есть.

— Можем ещё что-нибудь поискать. Дед знал толк в моде — вещей по молодости было столько, что в шкаф не вмещались. Много ценного осталось. Отдать бы на вторичное пользование, но жалко, хотя я за гуманное потребление. Сама тоже покупаю одежду в секонде.

— Из экологичных побуждений?

— Не сказала бы. Наверно, в качестве протеста культуре потребления. Ну и плюс то, что не могу находиться в масштабных торговых комплексах. Они как пасть гигантской сколопендры — толкотня, сутолока, нагромождение звуков. Хочется мешок на голову надеть или стать прозрачной. С детства стрессом отзывались походы по магазинам.

— В торгово-развлекательных заведениях даже мне тяжело, хотя я скорее мизантроп. Понимаю в относительной степени, о чём ты.

Опрометчивый комментарий. Я и в относительной степени не понимал её состояние. Заварив дошики, мы продолжили тему, обсудив массовое сумасшествие людей в ТЦ, несоответствие средних цен таксебеечному качеству тряпок из «H&M» и идентичных ему масс-маркетов, плавно перешагнув к теме кичливого общества современного Питера, да и человечества в целом. Нескончаемые диалоги без пресыщенности — изюм отношений с Владой. Ментальная жажда как основа того, почему меня так неистово к ней тянуло, не говоря об эмоциональной взаимоотдаче и удовлетворении эстетических потребностей. Можно встретить заебенистой наружности тёлку, с которой складывается божественный секс, однако как дело доходит до разговоров, то пиздец. Какой бы подвешенной на язык и образованной она ни была. Если человек энергетически не твой, никакой охуенно развитый кругозор ситуацию не вытащит. Как смешать манку с паприкой. Буквально выражаясь, дискуссия на неизвестном языке мало занимательна. С Владой обстояло иначе, это-то и обезоруживало.

Непринуждённым ходом наша беседа перетекла за полночь. При всей неприязни к популярной музыке в такие эфемерные мгновения даже попса Макса Барских, доносившаяся из соседней квартиры, обретает сокровенный характер. Уходить я по-прежнему не хотел. Какой там. Плутая глазами по выразительным очертаниям Влады, обхватившей запястьями колени, помня вкус её губ, пробивавшийся сквозь кумар сигарет, определённо и отчётливо хотел совершенно другого. Физическое влечение с никотином и смолами сжимало лёгкие, лишая возможности дышать свободно, но я даже руки её коснуться боялся. Чем плоха идея платонической связи? Прекрасный философский концепт высокодуховных чувств. Запара в том, что высокодуховным ты в мир не пришёл, инстинкты лихо бьют в зону паха, ломая так, что скулить хочется. Люди, склонные к вредным привычкам, понимают, о чём речь.

Выпив кружку кофе, она смочила водой из-под крана лицо и, закрыв окно, предложила остаться.

— Посидим ещё, а потом ляжешь на диване.

— Ладно, — заторможенно согласился я. — Никаких неудобств не создам?

— Ты, как я помню, не храпишь, руки не распускаешь. Всё ок.

Руки не распускаешь? Знала бы она, каких усилий мне это стоило, не так бы заговорила.

— Смотри сама. Мне-то разницы нет.

— Значит, остаёшься. Можно «Три истории» Киры Муратовой посмотреть. Забавный фильм. Или что-то советское наподобие «Курьера».

— Есть один такой на примете — «Полёты во сне и наяву» с Янковским. Негрузящая трагикомедия.

— Идёт.

В очередной раз курнув, мы перекочевали в гостиную: включив торшер, Влада открыла ноут, я плюхнулся на кресло, с подозрением задумавшись о том, как всё идеально складывается: день у Финского, успешная съёмка, разговоры, а теперь ещё и ночёвка. В чём подвох? Смотреть мы всё же начали, но к середине просмотра охуительная херь наконец проявила себя. Реальность на то и реальность, что срать ей на твои притязания. Захочет вставить отвёртку в трахею — вставит. Как бы филигранно ты ни тыкался стараниями в её узкое отверстие.

На единичный звонок в дверь Влада вздрогнула, посмотрев на меня так, будто ждала подсказки, затем с деланным равнодушием вернулась к фильму. «Нас это, типа, не касается. Пофиг». После второго сигнала насупилась, поставила проигрыватель на паузу.

— Артём? — произнёс я, чувствуя, как внутри медленно разражается пропасть.

— Наверное.

— Так открой.

— Не хочу.

За вторым звонком раздался третий, а после он уже без остановки, как по фортепианной клавише, давил на кнопку, демонстрируя нетерпение. Было ясно, что не отступит: либо дверь выбьет, либо звонок снесёт. Либо сначала снесёт звонок, а потом прошибёт и дверь.

— Чего ты ждёшь? — спросил я, не скрывая раздражения. — Не мучай человека. Открой.

Она упрямо стояла на своём. Тревожное волнение поднималось со дна, облекаясь в кататонический ступор. Владу затапливало, не нужно обладать прозорливостью, чтоб такое заметить.

— Влад?

На секунды попытки прорваться прекратились. Перерывчик? Именно. Не войдя через парадный вход, чувак решил действовать через служебный, открыв дверь ключом, которого у него, как оказалось, быть не должно. На этом повороте Владу затрясло. Видя, что она искренне напугана, я поднялся, на импульсе устремившись в прихожую.

— О-о, тут, я смотрю, опять обсуждение фильмеца? — развязно отрапортовал незваный гость, переступив порог, с трудом держа равновесие.