Немного о богах и жизни после смерти - [20]

— Бишамон.

Ято в качестве приветствия поправил воротник. Лоб у него покрылся испариной. Ему явно стало не по себе.

— Бишамон?!

Судя по лицу Юкине, он представлял себе богиню войны совсем иначе. Вадим его понимал. В первую встречу его тоже деморализовали эти бесконечно длинные ноги в босфортах и экстремальное мини.

— Сильнейшее божество-воитель, которого я знаю.

— Разве вы не на одной стороне?

— Однажды у нас с ней возникли некоторые разногласия. С тех пор она охотится за моей головой.

Беспечный тон Юкине не обманул. Он отшатнулся и перепугано захлопал глазами.

— Тогда… Тогда я могу просто отойти в сторонку. Это ведь ваши разборки?

— Сомневаюсь, что она оставит тебя. Её цель — месть. А это значит, что ей нужна не только моя голова, но и ваши.

Богиня с терпеливым снисхождением королевы ждала, пока Ято обрисует всю задницу, в которой оказались его орудия.

— Пусть лишь мой оскорбленный дух жаждет вашей крови, но я истреблю это зло во благо всего мира! — пафосно возвестила она.

Вадим нервно захохотал.

— Твою мать! Это точно карма!

Взгляд лиловых глаз метнулся в его сторону. В ухе Бишамон что-то блеснуло, и она пораженно распахнула рот.

— Ты?!

— Я. А ты так и не сменила костюмчик?

— Сёмей? Ты-то когда ей успел перейти дорогу? — поразился Ято.

— Она предлагала мне место в своей свите, а я послал её лесом, — весело оскалился Вадим и демонстративно щелкнул пальцами. — Сильнейший бог-воитель, да? Что-то я сомневаюсь. Что ты там говорила про свой оскорбленный дух? Мой русский дух восстает, требует попрыгать на твоей могиле и сжечь эту форму к чертям!

— Ты отказал Бишамон?!

— Да как ты смеешь?! — задохнулась от негодования Бишамон и замахнулась. — Чужак!

— А я здесь при чем?!

Несчастный вопль Юкине потонул в злобном рычании льва. Ято бодро подскочил выше крыш и вытянул руки.

— Юбива, Секки!

Вадим с бесконечным удовольствием обвился вокруг пальца бога, а тот развернулся и дал деру.

Ято несся по городу, петляя по закоулкам как заяц. Бишамон не отставала. Юкине ныл и просился на волю, подальше от придурочных богов. Ято цыкнул на него, завернул в подворотню и прислонился к стене, тяжело дыша.

— Чего встал? Скорее, а не то она догонит!

— Заткнись! Я выдохся в первую очередь из-за тебя!

Ято расстегнул ветровку и оттянул платок. Вадим с беспокойством заметил, что пальцы у него дрожат. Злость на тупого подростка вспыхнула в один миг, будто спичка.

— Чего? Я и не думал…

— Не ври! — злобно рявкнул Ято, поддаваясь чувствам Вадима. — Ты только и делаешь, что ранишь меня в последние дни! Твоё состояние действует и на меня, понимаешь ты это, идиот малолетний? Я всё чувствую, заруби себе это на носу!

— Но ведь она тоже бог! Ты что, всерьез собрался драться с ней?

— Она первая напала! — отрезал Ято, осторожно выглядывая из-за угла.

— Двадцать второго июня, ровно в четыре часа… Ля-ля-ля-ля-а-а-ля, ля-ля-ля-ля-а-а-ля, ля-ля, ля-ля — ля, ля-ля! — напел Вадим. — Не дрейфь, Юкине. Считай, что ты очищаешь планету от фашистов. Проходил в школе Вторую мировую?

Юки замялся. По клинку прошлась дрожь.

— И ты… убьешь её? Мной?

— Разумеется! Ты моё орудие! Вы оба! — возмутился Ято и, почувствовав смятение мальчишки, выдохнул. — Всё, что есть у Бишамон: её оружие, её одежда, даже её ручной зверь — это её орудия.

— Даже лев? — поразился Юки.

— Даже лифчик и трусы? — восхитился Вадим. — Вот кому-то повезло!

Ято поперхнулся, рассмеялся, а потом со стоном потянулся к шее. Вадим успел увидеть темную кляксу скверны на загривке прежде, чем бог вспомнил о нем и отдернул руку.

— Юкине, ну что ты за поганец такой? — с досадой спросил Вадим. — Всё веселье испортил!

Ято вздохнул и вышел на спортивную площадку, со свистом рассекая воздух клинком.

— Что ты делаешь? — нервно спросил Юки.

— У этой бабы отличный навигатор, нам от него не уйти. Так что пока есть силы, надо бить!

С крыши на них коршуном слетела богиня, свирепо скалясь и щелкая кнутом. Юкине что-то панически пискнул, когда бог взмахнул им навстречу атаке.

Вадим отчетливо услышал, как сбитый в сторону кнут болезненно зашипел. Бишамон зарычала. От очередного удара Ято увернулся и пошел на сближение, взмыв над крышами домов.

— Кинуха, лови его!

Кнут обвился вокруг ноги бога и дернул Ято, сбивая с траектории броска. Тот улетел в сторону, оглашая округу японскими матами. В руке у Бишамон сверкнул револьвер.

— Ято! — взвыл Вадим.

Прогремело два выстрела.

Ято взмахнул клинком, отбивая пулю, и чуть наклонил голову в сторону. Вторая пуля срезала волосы. Такое Вадим раньше видел только в фильмах.

— Вижу, — невозмутимо ответил бог и ударил клинком по кнуту. Раздался отчетливый вскрик.

— Кинуха! — ахнула Бишамон и зарычала так, что её лев и в подметки не годился. — Сволочь!

«Кстати, а где её лев?» — осенило Вадима.

Ято неловко приземлился, потерял равновесие и плюхнулся на пятую точку. Разъяренная Бишамон, забыв про пистолет в своей руке, метнулась ему навстречу. Бог едва успел встать и выставить секки, не давая схватить себя. Богиня войны тянула к нему руки, больше похожие на острые скрюченные сучья, чем на женские пальцы в перчатках. В бешеных лиловых глазах с узким вытянутым зрачком плескалось темное душное безумие.