Немного о богах и жизни после смерти - [17]

Если бы Хиёри видела выражение голубых глаз, она бы не улыбалась.

Юкине нарывался. Планомерно, постоянно и неотвратимо. Подросток распробовал прелести незаметной жизни и явно вошел во вкус: хамство, масляные взгляды в сторону девочки, кражи… При этом он прекрасно понимал, что поступает не по совести, иначе Ято не чувствовал бы боль. Хиёри мало того, что не справлялась с подростком, так еще порой просто не замечала проблемы.

Вадим бы давно вмешался, но Ято категорически запретил это, разрешил лишь наблюдать.

На дереве тихо скрипнула ветка, и перед носом Вадима возникла белая рука.

— Делись.

Ято выглядел неважно.

— Что на этот раз? — спросил Вадим, отдавая рожок.

— Украл деньги у Хиёри на игровую консоль.

— По-моему, не только Юки заслуживает порки, тебе тоже надо выписать леща, о великомудрый боже, — язвительно подначил Вадим.

Ято поперхнулся мороженым и уставился на парня. Тот взъерошил волосы, и они полыхнули на солнце.

— С другой стороны, если ты сыграешь в ящик, я буду свободен от клятвы и смогу подарить себя другому богу… — Вадим хитро скосил глаз на своего бога, отслеживая реакцию.

— Эй! — возмущенно вскинулся тот.

— Что? В своем стремлении довести Юкине до края ты рискуешь и своей жизнью, и его! Разве так поступает заботливый бог? Ты же нам и отец, и мать, и старший брат! И кроме тебя у нас больше нет никого! На моей родине любой бы уже разобрался с проблемой, а здесь всё тянете, ждете… Чего ты ждешь? Что он своим умом дойдет или сгинет? Естественный отбор в действии? Японцы!

Вадим зажмурился. Рядом с Ято самоконтроль трещал по швам. В глазах закипали злые слезы, и Вадим не мог их сдержать. Впрочем, и не хотел. Какой толк загонять негатив вглубь, если собеседник всё равно всё чувствует?

Ято со стоном схватился за грудь, роняя рожок. Вадим подхватил бога и уложил к себе на колени. После выплеска эмоций на душе стало спокойней.

— Прости, что тебе еще и от меня досталось, но ты не прав, — твердо сказал Вадим, поглаживая липкий от испарины лоб. — Хватит. Достаточно. Юкине пора ставить на место.

— Еще чуть-чуть. Сёмей, осталось еще немного. Потерпи, пожалуйста, — прошептал Ято.

— Чего мне ждать? Скажи хоть, к чему готовиться, чтобы не впадать в панику?

Ято сел и, не глядя на Вадима, тихо спросил:

— Что ты знаешь об омовении?

Омовение. Конечно, шинки Тендзина успели посвятить Вадима в тонкости. Омовение очищало душу, но и страдания причиняло такие, что шинки рисковал стать бесом, аякаши. В том случае, если оступившийся не находил в себе сил для покаяния или недостаточно раскаивался. Обычно для омовения требовалось как минимум три шинки, но святое орудие, обладая гибкой границей, мог провести суд вдвоем с шинки или, обладая достаточным опытом, в одиночку.

— Так вот, как ты планируешь выковать себе идеальный клинок, — задумчиво сказал Вадим. — Дать мальчишке наломать дров, накрутить себя, довести до истерики и в последний момент подставить надежное плечо и жилетку для слез. А после внушить необходимое, ведь его душа будет так открыта и доверчива. Хитро. Так… по-азиатски, — Вадим вздохнул и погладил Ято по плечу. — Я не осуждаю тебя. Меня не устраивает метод, но ты сам говорил, что методы для живых не годятся для мертвых.

— Ты умен, Сёмей. Очень умен, — Ято откинулся назад и уложил голову на колени Вадиму, заглядывая в глаза. — Многого пока не понимаешь, но делаешь почти верные выводы, стоит только дать подсказку.

— Но?

— Ты забываешь, что между вами есть разница. Его выходки всего лишь следствие, причина и источник его боли в ином. Я жду, когда он все-таки оплачет себя.

Вадим вздохнул. Да, он и правда не имеет права осуждать своего бога. И он действительно забыл про эту существенную разницу между собой и Юкине. Он-то успел переварить свою смерть еще при жизни.

Ято позволил себе еще немного понежиться на коленках своего святого орудия, доел мороженое и сел, потирая шею.

— Эй! — насмешливо окликнул он Хиери. — Что, зарабатываем деньги своим трудом?

Хиери оглянулась и с истинно азиатской невозмутимостью спросила:

— О чем ты?

Ято хмуро переглянулся с Вадимом и со вздохом спрыгнул на землю. Хиери даже вздрогнула от неожиданности.

— Хиери, Вадим, — лазурные глаза на бледном лице смотрели строго и серьезно. — У меня к вам просьба. Юкине тоже следует пойти.

Ято привел ребят на рынок и у игровых автоматов заорал:

— Кофуку! Ты здесь? Кофуку!

Сначала раздался топот. Потом радостный вопль: «Яточка!». И на Ято налетел бело-розовый вихрь, который при ближайшем рассмотрении оказался кукольно-красивой розоволосой девочкой лет шестнадцати.

— О-о-о… Сколько лет, сколько зим! — восторженно пищала она, повисая на шее Ято.

Вадим даже подзавис, рассматривая, как Ято обнимает юную богиню в ответ и с радостным хохотом кружит. Интересно, между богами может случится любовь?

Наконец, Ято и богиня отцепились друг от друга, и девочка обернулась к ним.

— А, да. Знакомьтесь, ребята, — Ято переплел пальцы с богиней, нежно прижимаясь щекой к щеке. — Это Кофуку. Она моя девушка!

Очевидно, боги все-таки мутили с богинями. Видимо, процесс воспроизведения божественного населения мало чем отличался от человеческого. Пока Вадим и остальные осознавали это дивное открытие, Ято состроил умильные глаза и жалобно протянул: