Нелинейное будущее - [21]

Мы будем использовать эти близкие по значению термины по мере стилистической необходимости. Программным же при рассмотрении социальных, природных и социоприродных процессов служит понятие векторных изменений – эмоционально и ценностно не нагруженное и обеспеченное надёжной доказательной базой.

Далее решающим становится выбор адекватного предмета, для чего уместна осторожная аналогия между социальной и биологической историей.

Ограничившись отдельными популяциями, видами и даже экосистемами, мы обнаружим только циклы рождения, развития и смерти: как ранее отмечено, более 99% существовавших на Земле биологических видов вымерли ещё до появления человека [Аллен, Нельсон 1991]. Формировались, достигали расцвета, деградировали и разрушались биоценозы. Популяции дивергировали и адаптировались к различным экологическим условиям, значительно изменяя второстепенные признаки. Из-за генных мутаций возникали новые виды, которые чаще всего не выдерживали конкуренции, но изредка сохранялись и, в силу изменившихся обстоятельств, получали преимущество перед предковыми видами. Вся эта динамика имеет лишь косвенное отношение к эволюции, если, следуя классическому определению Спенсера, связывать её с ростом внутреннего разнообразия и усложнением структуры.

Совсем иначе выглядит биологическая история при рассмотрении планетарной биосферы как единой системы, существовавшей и изменявшейся на протяжении миллиардов лет. Согласно современным представлениям, «жизнь возникла не в форме отдельной первичной клетки, а в форме совокупности (ценоза) биохимических реакций; позже ценоз разделился на отдельные организмы (на множество разнородных первичных клеток). <…> Органические реакции одна за другой встраивались в неорганические геохимические круговороты, постепенно делая их органическими, точнее – биогеохимическими» [Чайковский 2006, с.9-10]. По мысли А.С. Спирина, через какое-то время после остывания Земля представляла собой Солярис – гигантский организм. Спустя еще какое-то время Солярис начал дробиться на плавающие и растущие организмы. Произошёл переход от целостной системы к раздробленной, в которой образовавшиеся организмы стали поедать друг друга (см. там же).

Обстоятельства биологической эволюции подробнее рассмотрены в гл. 1.2.2, а во Второй части приведены новейшие данные, заставляющие предположить, что живое вещество всё-таки образовалось вне Земли и представляет собой системный эффект галактических взаимодействий. Здесь ограничимся отсылкой к палеонтологической летописи, по которой видно, как последовательно, от одной геологической эпохи к другой, росли разнообразие живого вещества и сложность внутрисистемных связей, как на верхних этажах иерархии формировались всё более интеллектуальные организмы, как увеличивалась совокупная отдача от использования энергии и как после глобальных катастроф биосфера достигала устойчивости на более высоком уровне неравновесия с физической средой.

В данном случае важно обосновать существенную параллель. Мы не обнаружим в человеческой истории ничего кроме циклов и цивилизационных монад, ограничив обзор пространственными или временными рамками. Чтобы увидеть за деревьями также и лес, необходимо варьировать масштабы, дистанции и визуальные приборы. Охватив единым взглядом десятки и сотни тысяч лет, мы с такой же отчётливостью прослеживаем поступательное становление единой планетарной антропосферы, которое возможно по-разному оценивать, но уже невозможно игнорировать.

Выделяя сквозные векторы, пронизывающие историю и предысторию человечества, прежде всего покажем, что как раз тот из них, который особенно вдохновлял приверженцев прогрессистской идеи, оказывается на поверку иллюзорным.

§1.1.1.2. «Прогресс» и «счастье»:

достоверны ли эмоционально-оценочные критерии исторического развития?

Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья.

А.С. Пушкин

В счастье есть порой такая тупость…

Е.А. Евтушенко

Всё зло в мире происходит от скуки.

Франц Верфель

Скука – это растворённая во времени боль.

Эрнест Юнгер

Телеологическая подоплёка концепций социального развития выражалась как в постулировании идеального конечного состояния, к которому направлен исторический процесс, так и в том, что истории приписывался эмоционально-оценочный вектор – от худшего к лучшему, от тьмы к свету и т.д. Наиболее академично этот вектор прогресса определил английский философ, социолог и правовед И. Бентам: «Наибольшее счастье наибольшего числа людей».

Академизм формулировки, приобретшей широкую популярность в конце XIX века, определялся верой в возможность «исчисления счастья» (которое автор отождествлял с удовлетворённостью) [Покровский 1916]. К сожалению, в силу целого ряда обстоятельств, оценочные критерии такого рода раз за разом оказывались спекуляциями, лишёнными фактических оснований. Новейшие социологические методы постранового исследования «счастья» (или «удовлетворённости») путём прямых вопросов и расчётов по унифицированным шкалам [Коротаев и др. 2009] также достаточно спорны, и их едва ли не единственный достоверный результат видится в том, что причинные связи между эмоциональными переживаниями и принятыми показателями уровня и качества жизни гораздо более запутаны, чем подсказывает обыденная логика.