Некама - [7]

— По приказу — в августе-сентябре.

— А ты, майор, дембельни его пораньше. Мне этот парень нужен будет.

И кгбшник подмигнул сержанту.

ФАЕРМАНЫ

Борька никогда этого не вспоминал, а сейчас вдруг ясно увидел, как в цветном кино, ярко так — первомайская демонстрация, та самая, последняя, перед самой войной. Люди весело махали флажками, кричали «Ура!» Лейка быстро устала, папа ее сначала взял на руки, потом посадил на шею. Она канючила, просила купить ей шарик. Борька тоже хотел на шею и шарик, но не будет же он, серьезный шестилетний мужчина, вести себя как двухлетняя девчонка! Лейка как всегда добилась своего, размахивала красным шариком, который ей купил папа, кричала: «Ура!» вместе со всеми, родители смеялись, так забавно у нее это получалось. А мама, увидев, что Борька скис, купила ему леденец на палочке, который в обычные дни лизать категорически воспрещалось, как и пить сырую воду из колонки — мало ли какая зараза. Мама была очень мудрой, и когда что-то доставалось Лейке, надо было что-то дать и Борьке. Хотя сам он ни за что бы не попросил. Но лицо делал такое, что все было понятно.

А судьба шарика оказалась плачевной: в самом конце демонстрации пробегавший мимо мальчишка просто так, ради баловства, ткнул чем-то в шарик, который звонко лопнул. Мальчишка захохотал и убежал, а Лейка заревела так, что музыку из динамика на столбе не было слышно. Папа растерялся, а мама сказала слово, которое нельзя было произносить. Оказывается, она знала такие слова!

Шарики больше нигде не продавали, так что Лейке пришлось купить газировки. Поделиться ей с Борькой она категорически отказалась.

А теперь он старший сержант Огнев, а она где-то в Палестине, или как оно там называется сейчас? Израиль? На политзанятиях в прошлом году рассказывали, что там какая-то война была, они на кого-то напали, или на них напали — Борька точно не помнил. Капстрана. И Лейка теперь живет при капитализме. Вот как это?

ДЕКАБРЬ 1958, УРАЛЬСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ, СВЕРДЛОВСК

Как все девушки, Зоя очень любила мужское внимание, и как многие разумные девушки, не вполне понимала, что они все в ней находят. В уральской деревне, где она родилась и проучилась до 7 класса, романтические мысли никому особо в голову не приходили, в ФЗУ мальчишки все были какие-то дураки, да и не до того ей было: Зоя выбрала самую перспективную, самую современную специальность — радиотехника. А науку эту с кондачка не схватишь, с налету не решишь. Заниматься надо было упорно, так что то, что не могла схватить головой, хватала совсем другим местом, упорно выучивая предмет, добираясь до сути. Сутки надо потратить, чтобы понять? Значит сутки. Неделю. Месяц. Деревенская девушка будет самым талантливым радиоинженером.

Ну и что, что в основном получала «удовлетворительно» и только изредка «хорошо». Главное, что упорно двигалась к поставленной цели, после училища поступила в самый престижный, самый лучший в мире институт — Уральский политехнический, да еще на радиофак, где учились самые талантливые ребята, будущие ракетчики, разработчики космической аппаратуры, люди, которым предстояло вершить будущее. От этого просто дух захватывало — ведь и она теперь причастна к этому! Космические аппараты — это же мечта! Чуть больше года назад СССР запустил первый спутник, потом сразу — второй, сколько там осталось до полета человека? Вот чем надо заниматься!

Ну да, и в УПИ в зачетке чаще всего появлялось надоевшее «удовлетворительно», изредка «хорошо», и совсем уж редко «отлично» — но не беда! Зато после удачной производственной практики ей уже была уготована приличная инженерная должность на заводе. Ну ладно, не в Свердловске, но зато в райцентре, что ближе всего к родной деревне Черемхово, к родителям и сестрам — в Каменске-Уральском. Каких-то 12 километров до дома! Хоть пешком ходи. Или бегай — бегать Зоя любила. И уж двенадцать-то километров пробежать могла достаточно спокойно.

И еще одно: в УПИ была лучшая туристическая секция города. Туризмом Зоя увлеклась еще в ФЗУ, но там это было баловство, даже вспоминать смешно: «походы выходного дня». Гремя лыжами и рюкзаками с шумом и гамом забирались в вагоны электричек или салоны автобусов, распугивая пассажиров громкими песнями и смехом. А вечером возвращались домой. Это не туризм.

Туризм — это рюкзак под 30 кг, это переходы по 40–50 километров в день, это умение ставить палатку в пургу «по-штормовому», а самое главное — безусловная взаимовыручка и товарищеское отношение, без всяких там заигрываний. Девушка была товарищем, равноправным членом группы, и если все тащат свои 30 кг, то никто ей скидку не сделает. Но и она никому спуску не даст, имеет полное право требовать от других того, что требуют от нее самой. И это было самое потрясающее в походах. Да и сами походы — это вам не на электричке прокатиться, на лыжах пробежаться, а потом в теплое общежитие и под одеяло. Туристы УПИ не хвастались трудностями, «холодная ночевка» (то есть, ночевка в палатке без обогрева, без печки, только под одеялом) считалась не подвигом, а обычным делом. Вот сами попробуйте, а потом говорите! Довольно быстро сдала норматив на второй разряд по туризму. Впереди — первый и — чем черт не шутит — может и на мастера успеет сдать.