Неизвестный Туполев - [57]

…Работа продвигалась быстро. Для всякого рода докладов Туполева часто возили в Москву.

Однажды товарищи попросили его поговорить в высоких сферах об улучшении питания и о плачевном положении дел с куревом. При очередной встрече с руководством Туполев после доклада стал класть в свои карманы папиросы, в изобилии лежавшие на столе.

Все удивились, так как знали, что Туполев не курит, и кто-то спросил, зачем он это делает. Андрей Николаевич сказал, что с куревом у его работников затруднения, да и кормить стали плохо.

Тут же был вызван «чин», которому приказали всех обеспечить папиросами по индивидуальному выбору и «кормить, как в ресторане».

На другой же день староста Алимов составлял список курильщиков. Его возглавил некурящий Туполев, заказавший для раздаривания «Герцеговину Флор». На ней же остановил свой выбор Алимов, но для себя. Член-корреспондент АН А. И. Некрасов попросил «Казбек», остальные — «Беломор».

Когда болшевский руководитель НКВД узнал, что ему приказано кормить своих подопечных, «как в ресторане», то очень расстроился.

— Ну, где я для вас возьму такого повара? — говорил он Туполеву.

— Ваша власть, арестуйте лучшего из «Националя» и сюда, — посоветовал Андрей Николаевич.

Повар экстра-класса остался, конечно, на своем месте, но кормить стали много лучше.

Движения было мало, питание хорошее — все стали полнеть. Алимов предложил делать физзарядку. Подъем был в 8 часов для всех. По просьбе Алимова, дежурный охранник будил его в 7 час. 40 мин., он поднимал остальных и выводил во двор для вольных упражнений на свежем воздухе, которые заканчивали бегом. Иногда в зарядке принимал участие и Андрей Николаевич, но бег он заменял ходьбой.

Сначала банный день проводился в Бутырках. Это было для начальства очень хлопотно. Ехать далеко, надо 2–3 «черных ворона», так как в одну машину загружалось всего 20–30 человек. Для упрощения дела стали три раза в месяц в мужской день арендовать Болшевскую баню. Возили, конечно, тоже на «воронках», но зато близко. Мальчишки, вспоминает Алимов, всегда как-то узнавали об их приезде, собирались поодаль и кричали: «Зуликов привезли!»

Наконец наступила стадия строительства деревянного макета четырехмоторного бомбардировщика в натуральную величину. За отсутствием подходящего помещения пришлось это делать под открытым небом. Неожиданно, когда макет был уже практически готов, поступила команда начальника ЦКБ-29 Г. Я. Кутепова — немедленно разобрать. Туполев отправился выяснять, в чем дело. Оказалось, что, пролетая над территорией колонии, летчики заметили макет и приняли его за самолет. Естественно, они решили, что произошла авиационная катастрофа — еще бы, самолет в лесу! — и сообщили об этом начальству. Чтобы исключить подобные случаи в дальнейшем, Кутепов и приказал разобрать макет.

Андрей Николаевич разъяснил, что делать этого ни в коем случае нельзя, и предложил укрыть макет чем-нибудь сверху.

Очень быстро доставили брезент, который и скрыл деревянную машину от зорких глаз летчиков.

Настало время, когда болшевцы уже не могли справляться с работой. Требовались люди, помещение, надвигались цеховые работы. Незадолго до отъезда в Москву в Болшево прибыло пополнение — еще 7 человек: Е. Х. Гиммельштейб, В. С. Денисов, А. Кованов, А. М. Саж, В. П. Сахаров, В. А. Успенский, В. А. Чижевский.

В апреле 1939 года группа Туполева была переведена из Болшева в Москву.

ОТБ-ЦКБ-29НКВД

Поток авиационных специалистов, состоявший из «врагов народа», нарастал. Руководству НКВД необходимо было принять меры для его рационального использования. Для этого во второй половине 30-х годов XX века при народном комиссаре внутренних дел было создано особое техническое бюро (ОТБ). Его возглавил майор госбезопасности В. А. Кравченко, а заместителем был назначен старший лейтенант госбезопасности ГЯ. Кутепов.

С учетом масштаба предстоящих работ ОТБ передали построенный Туполевым для своего КБ комплекс зданий для конструкторского отдела (КОСОС) и цеха завода опытных конструкций (ЗОК). Все здания компактно расположились на правом берегу реки Яузы, сразу за Дворцовым мостом. После ареста Туполева часть этих помещений заняли работники конструкторских бюро В. Н. Беляева и С. А. Кочеригина.

Достаточные площади получило и ОТБ. Именно сюда, после утверждения своих аван-проектов, были доставлены группы В. М. Петлякова, В. М. Мясищева, А. Н. Туполева, а чуть позже и Д. Л. Томашевича.

По сути дела, в ОТБ стало работать четыре самостоятельных КБ. Как отличить одно от другого?

Обычно к аббревиатуре «КБ» добавляли фамилию главного конструктора. Например, «КБ В. Н. Беляева» или «КБ С. В. Ильюшина». Но в ОТБ этот метод был не применим. Как можно написать в документе или на чертеже «КБ

В. М. Петлякова» или «КБ А. Н. Туполева»? Были бы они обычными рецидивистами-казнокрадами или домушниками, можно было бы. Но «враг народа», проектирующий новейший боевой самолет? Этого не смог бы понять даже воспитанный идеологами ВКП(б) советский человек.

Поэтому, не мудрствуя лукаво, решили, что отныне ОТБ состоит из четырех специальных технических отделов (СТО). Со временем буквенное обозначение «СТО» заменили на цифровое «100».