Неизвестный Андропов - [143]
Заявление о том, что США начали уступать СССР в военной мощи, не соответствовало действительности. Хотя Советский Союз приблизился к паритету в военной мощи, он оставался еще догоняющей страной. Поданным военных экспертов, стратегические вооруженные силы США располагали на конец 1981 года 1053 пусковыми установками межконтинентальных баллистических ракет (МБР), 411 бомбардировщиками с атомными зарядами на борту, а также 648 пусковыми установками баллистических ракет на 40 атомных ракетных подводных лодках. Все эти средства могли обеспечить единовременный пуск 10 тысяч ядерных боеголовок мощностью от 50 килотонн до 10 мегатонн каждая. Советский Союз в это же время располагал 1400 пусковыми установками МБР, 950 установками баллистических ракет на подводных лодках и 156 тяжелыми бомбардировщиками. Эти средства могли обеспечить единовременный пуск около 7 тысяч ядерных боеголовок [284].
Наращивать столь колоссальный военный потенциал было безумием с обеих сторон, хотя у военных экспертов и теоретиков ВПК и имелись на этот счет разного рода оправдания и расчеты, связанные с преимуществами первого и возможностями второго удара, «окнами безопасности» и т. п. Эти теории, которые нередко подгонялись под уже принятые решения, оказывали влияние и на политиков, которые только и могли принимать решения о начале ядерной войны.
Никто не знал, однако, будет ли практика соответствовать теоретическим выкладкам Советский Союз страдал от гонки вооружения сильнее, чем США. Политика «паритета», которую начали еще в 60-е годы проводить советские лидеры, не соответствовала экономическим возможностям страны и разоряла ее.
Но и американская политика обязательного военного превосходства не имела рационального обоснования Американский политолог Стив Коэн писал еще летом 1981 года в газете «Нью-Йорк таймс»: «Для США принцип паритета ставил существенный вопрос: могут ли американцы допустить, чтобы Советский Союз, нравится ли им его политическая система или нет, стал законной великой державой и обладал определенными глобальными интересами, чтобы Советский Союз получил политический паритет с США в мировой политике? Честно говоря, Соединенные Штаты, в отличие от большинства других стран, все еще не привыкли жить с этой геополитической и исторической реальностью. Порабощенные 64-годичной традицией антисоветизма и нравами, сложившимися за долгие годы существования в качестве единственной сверхдержавы, многие американские лидеры и значительный сегмент общественного мнения настаивают на рассмотрении Советского Союза преимущественно как «безбожной», «террористической», «дьявольской» силы, отказывая ему в каком-либо легитимном политическом статусе или полноценном упоминании в мире. Американцы даже не обсуждали открыто принцип паритета. Эта тема, наподобие темы секса в викторианской Англии, остается запретным и отвратительным предметом. Но это нежелание признать политический паритет, которое заставляет американскую дипломатию периодически уступать милитаристской политике, как и согласие на необходимость политического паритета, уступает химере превосходства, а эпизодическая разрядка уступает холодной войне…»[285].
К лету 1983 года все переговоры по сокращению вооружений практически зашли в тупик. Никаких новых инициатив не выдвинули ни Англия, ни Франция, ни ФРГ. Напротив, для правительства СССР стала большим разочарованием позиция Франции, которая, несмотря на приход к власти левой социалистической партии, не ослабила, а умножила усилия по наращиванию своего ракетно-ядерного потенциала. Франция первой из стран Западной Европы включила в свой арсенал нейтронную бомбу и при социалистическом президенте стала более тесно сотрудничать с НАТО, чем при президенте де Голле. Без каких-либо оговорок Франция поддержала планы США и НАТО по «довооружению» Европы новыми американскими ракетами.
Немало огорчений принесли нам и поражение на выборах в ФРГ Социал-демократической партии и ее переход в оппозицию. Хотя именно социал-демократический канцлер ФРГ Г. Шмидт был одним из главных инициаторов решения о «довооружении», его партия выдвигала на этот счет ряд оговорок и была более восприимчива к продолжению диалога с СССР. Новая христианско-либеральная коалиция в ФРГ была в этом отношении гораздо более трудным партнером, и это ясно показала летом 1983 года встреча в Москве между Ю. В. Андроповым и новым канцлером ФРГ Г. Колем. Оба лидера изложили свои точки зрения, но не изменили их. Между тем именно на территории ФРГ предполагалось разместить примерно 50 процентов всех американских «евроракет», в том числе и наиболее опасные, по мнению советских военных экспертов, — «Першинги-2». Тот факт, что нацеленные на советские объекты новые ракеты будут стоять на немецкой земле, представлял для СССР не только трудную военную проблему, сокращая подлетное время ракет к целям до 5–7 минут, но и сложную национально-психологическую проблему, так как у нас в стране еще хорошо помнили развязанную Германией вторую мировую войну.
К концу лета стало ясно, что ни советская дипломатия, ни новый лидер не сумеют предотвратить или отложить прибытие американских ракет в Западную Европу. Поэтому СССР объявил, что будет вынужден принять ответные меры для восстановления нарушенного паритета. Первой из них должно было стать размещение на территориях ГДР и ЧССР новых, более точных и «дальнобойных» тактических ядерных ракет. Вторым — более важным, но потенциально и более опасным предприятием — должно было стать размещение вблизи территории США аналогичного комплекса советских ракет среднего радиуса действия с таким же, как и у «евроракет», подлетным временем. Где именно это произойдет, не объявлялось. Военные эксперты предполагали, что Советский Союз сформирует специальные военно-морские соединения, включающие новые крупные подводные лодки, авианосцы и ракетоносцы. Мало кто знал, однако, что СССР начал подготовку к размещению ракет средней дальности на Чукотке. Расчеты показывали, что с чукотских плацдармов эти ракеты могут за 5–8 минут «накрыть» все западное побережье США. Таким образом, именно в 1983 году Советский Союз, США и страны Западной Европы начали втягиваться в новый виток дорогостоящей и опасной гонки вооружений.
