Неизвестные мгновенья их славы - [50]
Очень прошу гостей отведать моего плова. Он получился на редкость вкусным. Едят. Похвально мычат. Но Андрей Попов, очарованный Королевым, не перестает спрашивать. «А был в вашей жизни такой противник, с которым очень хотелось встретиться, но не довелось?»
Королев с сожалением кивает головой: «Был… Вскоре после войны, в 46-м, я в очередной раз выиграл чемпионат СССР. И вдруг меня вызывают на самый верх в Спорткомитет. Оказывается, такая же американская организация прислала мне лично письмо с предложением сразиться с их самым знаменитым боксером супертяжеловесом Джо Луисом. Я слышал о нем, о непобедимом «Коричневом Бомбардировщике». Сразу же дал согласие. Встреча должна была проходить в США. Вот тут все и закрутилось. В спорт вмешалась дипломатия, политика. Почему я был уверен в победе? Мне без малого 30 лет. Я в очень хорошей форме. Не схожу с ринга. Буду биться за честь Родины. Правда, сказываются травмы, контузии. Но и у Луиса есть минусы: он проводил всего лишь по нескольку поединков в год, не так виртуозно техничен.
К кому бы я ни обращался — везде отказ. Наконец, прошу своего друга Главного маршала авиации Голованова. Тот тоже плечами жмет. В отчаянии говорю ему, что написал письмо лично Сталину, передашь? Он говорит: «Это я могу». Через некоторое время Александр Евгеньевич зовет меня к себе.
Мы все трое в нетерпении. Как решил Сталин? Николай Федорович помолчал, поднял высоко брови, сказал с сожалением: «Не вышло мое дело. Сталин внимательно прочитал мою цидулю и сказал: (Голованов записал в блокнотик) «Королев — это символ народного духа и характера, гордость советского спорта. Драться перед пьяными ковбоями в клубах — означает уронить достоинство и свое, и страны. Американцы победы русского боксера не допустят, потому и задумали осуществить разведку боем. Королеву не стоит ехать в Америку». И вопрос был закрыт.
Андрей захлопал в ладоши: «Николай Федорович, такую похвалу себе услышать… И от кого? От самого Сталина! А этот „Бомбардировщик“… Да пошел он на фиг. Да к тому же вас, честного русского рубаху-парня, наверняка бы америкашки уж как-нибудь подставили. Сталин ли, Бог ли, но уберегли вас».
Давно наступил вечер. Гостям пора по домам. Борис с Сократом пошли их провожать. Вернувшись, муж рассказывал, с каким любопытством на них смотрели прохожие. Дорогой Королев обмолвился, что задумал написать историю русского бокса. Ведь он же родился вместе с нашим народом… Сколько столетий назад!
Это была наша последняя встреча. Свой 57-ой день рождения Николай Федорович готовился встретить в доме отдыха, в тесном кругу друзей. Он играл в бильярд. Прицеливался точным ударом послать шар в лузу. Но вдруг кий выпал из его знаменитых рук, и он упал на зеленое сукно бильярда. Из Божьего мира Королев ушел так же легко и быстро, как когда-то появился в нем, не дожив всего лишь два дня до своего пятидесятисемилетия.
Большое видится на расстоянии
Перестройка… Это была радостная и тревожная пора. Сняты путы. Душа вырвалась из плена. Но в то же время все понимали, сколько огромных трудностей придется преодолеть, ломая старые устои. Михаил Горбачев полон энтузиазма. Он среди народа. Откровенен. Доступен. Прост. Сверхпопулярен. Однако, когда в телепередачах замелькало притягательное лицо Раисы Максимовны, многих это насторожило. В качестве кого она здесь? В свите? В охране? Непривычно. Непонятно. Ведь мы же твердо усвоили за долгие годы, что жены первых лиц государства — некие фантомы.
Вскоре после того, как Михаил Горбачев стал Президентом нашей страны, Раиса Максимовна активно включилась в общественную работу.
В 1986 году Р.М.Горбачева вместе с академиком Д.С.Лихачевым создала «Советский фонд культуры». Эта авторитетная общественная организация активно содействовала собиранию и возрождению российского культурного наследия: Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, журнал «Наше наследие», Музей частных коллекций, Музей Марины Цветаевой, Музей Рерихов, Музей семьи Бенуа в Петродворце — вот далеко не полный перечень очагов культуры, созданных при поддержке Раисы Максимовны. А еще огромная благотворительная деятельность, особенно в помощь больным детям. Она сделала для себя правилом приглашать деятелей искусства, науки, литературы на встречи с журналистами всех средств массовой информации отнюдь не для салонных бесед с чаепитием. А чтобы обсуждать очень серьезные проблемы нашей жизни. Эти темы потом освещались в печати, на радио и телевидении.
Мне довелось быть на одной из первых таких встреч. Признаюсь, я шла туда с некоторой долей скепсиса. Думала, что это мероприятие «для галочки». И вовсе не из-за отношения к самой Раисе Максимовне. Я приняла ее сразу, увидев на экране среди плотной толпы возле Горбачева. Какая молодец! И мне стало интересно наблюдать за ней. Я видела ее живое участие, ее пытливое стремление понять настроение людей. Услышать, что их беспокоит, чего они ждут от власти. Вот зачем она здесь!
На той встрече вопросы присутствующих сыпались с частотой пулемётных пуль. На них отвечали ученые, политологи, экономисты, принимала участие в дискуссии и Раиса Максимовна. Были очень острые и резкие реплики из зала. Речь шла о бедственном положении студентов, о критическом состоянии детских домов, о тяжелом быте многодетных семей, брошенных на произвол судьбы стариках, нехватке учебников, исчезновении с книжных прилавков классической литературы. Раиса Максимовна терпеливо слушала, не прерывала говорящего, не хмурилась, если чей-то тон был излишне запальчивым. В своих ответах приводила убедительные доводы, подкрепляя их цитатами, цифрами. И хотя к тому времени у меня был солидный журналистский стаж, я не могла припомнить, когда в последний раз такой довольной возвращалась в редакцию.
