Неизданный Федор Сологуб - [30]

Она работает умело

Над вышиваньем полотна.

Он Эльзу к поцелую нудит.

— Мальчишка дерзкий, не балуй! —

И паж трепещет, — что же будет,

Удар хлыста иль поцелуй?

Нет, ничего, она смеется,

И как пажу не покраснеть!

— Тебе никак не удается

Твоею Эльзой овладеть!

— Какую задал мне заботу —

Тебя искусству ласк учить!

Что ж, граф уехал на охоту, —

Уж научу я, так и быть! —

Она мальчишку раздевает,

Нагая перед ним легла,

И терпеливо обучает

Веселым тайнам ремесла.

9 (22) марта 1926

263 [78]

Последуешь последней моде

Иль самой первой, все равно.

В наряде, в Евиной свободе

Тебе не согрешить грешно.

И если даже нарумянишь

Свои ланиты и уста

И этим Кроноса обманешь,

Ты перед Эросом чиста.

Твои лукавые измены

Пусть отмечает Сатана,

Но ты, соперница Елены,

Пред Афродитою верна.

И если бы аскет с презреньем

Клеймил коварство женщин, «ты

Была б всегда опроверженьем

Его печальной клеветы».

19 марта (1 апреля) 1926

264

ХВАЛИТЕЛИ

                 Басня

       Приглашены богатым Вором

  В числе других Оратор и Поэт,

И восхваляют все его согласным хором,

  Но кислые гримасы им в ответ.

  Все гости подбавляли жара,

  И яркий фейерверк похвал

Перед глазами Вора засверкал,

А он мычит: — Все это слабо, старо! —

    От Вора вышед, за углом

    Чуть приоткрывши щелку злости,

Смущенные, так говорили гости:

    — Не сладить с этим чудаком!

    Как ни хвали, все недохвалишь!

Сказать бы попросту: «Чего клыки ты скалишь?

    Разбойник ты и вор!

  Вот был бы верный разговор!»

Один из них, молчавший за обедом,

Теперь прислушавшись к таким беседам,

       Им говорит:

— Вот это все ему в глаза бы вы сказали! —

       И на него все закричали:

      — Нельзя! Ужасно отомстит!

В бараний рог согнет! Всю жизнь нам испоганит! —

     Но, возраженьем не смущен,

       Им отвечает он:

— А все ж его хвалить кто за язык вас тянет? —

23 марта (4 апреля) 1926

265

РОПОТ ПЧЕЛ

                  Басня

— Для чего мы строим наши соты?

       Кто-то крадет наш мед.

       Мы бы жили без заботы,

Если б сами ели наш мед.

       Для чего мы строим соты? —

       — Тот, кто крадет ваш мед,

Изменил чудесно всю природу.

       Аромат цветов дает

       Сладость вашему меду, —

Человек не даром крадет мед. —

8 (21) апреля 1926

266 [79]

Мениса молодая,

Покоясь в летний зной,

Под тенью отдыхая,

Внимает песне той,

Которую в долине

Слагает ей пастух.

В томленьи да в кручине

Он напевает вслух.

Что сердце ощущает,

Что чувствует душа.

Все в песню он влагает:

— Мениса хороша!

И все в ней так приятно,

И все прелестно в ней,

Но милой непонятна

Печаль души моей.

— С зарею просыпаюсь,

При утренней звезде

К ней сердцем устремляюсь,

Ищу ее везде.

Увижу, и смущаюсь,

Боюсь при ней дышать,

Не смею, не решаюсь

Ей о любви сказать.

— Пленившися случайно,

Томлюся и стыжусь,

Люблю Менису тайно,

Открыться ей боюсь.

Вовек непобедима

К тебе, Мениса, страсть.

Вовек несокрушима

Твоя над мною власть. —

Мениса песню слышит,

И сердце в ней горит,

Она неровно дышит,

Томится и дрожит.

Приставши на колени,

Раздвинув сень слегка,

Она из томной тени

Глядит на пастушка.

28 апреля (11 мая) 1926

267 [80]

Я ноги в ручейке омыла,

Меня томил полдневный зной.

В воде прохладной так мне было

Приятно побродить одной.

Но тихий плеск воды услышал

Тирсис у стада своего.

На берег ручейка он вышел,

И я увидела его.

О чем он говорил, не знаю,

Но он так нежно говорил,

И вот теперь я понимаю,

Что он меня обворожил.

Я, расставаясь с ним, вздыхала.

Куда-то стадо он увел.

Я целый день его искала,

Но, знать, далеко он ушел.

Всю ночь в постели я металась,

На миг я не закрыла глаз,

Напрасно сна я дожидалась,

И даже плакала не раз.

Когда румяною зарею

Восток туманы озлотил,

Мне стало ясно, что со мною:

Тирсис меня обворожил.

Теперь мне страшно выйти в поле,

И страшно подойти к ручью.

Но все ж я вышла поневоле,

И вот я у ручья стою.

Вода ручья меня пугает,

Я пламенею и дрожу,

Рука же юбку поднимает,

И робко я в ручей вхожу.

Тирсис к ручью идет с улыбкой.

Ручей меня не защитил,

Не сделал золотою рыбкой:

Тирсис меня обворожил.

28 апреля (11 мая) 1926

268

— Что дурак я, знаю сам,

Но ведь это не нарочно.

Что ж нам делать, дуракам? —

Посмеялись: — Это точно! —

— Отчего же нас бранят,

Всюду ставят нам ловушки? —

— Значит, вам добра хотят! —

Отвечают мне старушки.

И толкуют старики,

Испуская запах гнили:

— Знать, на то и дураки,

Чтоб их били да бранили. —

А за ними ну вопить

И мальчишки, и девчонки:

— Дураков-то как не бить! —

И мелькают кулачонки.

19 сентября (2 октября) 1926

269

Утром встану,

В окна гляну, —

Бел туман.

Сердце бьется,

Удается

Чей обман?

Что, старуха,

Слышит ухо?

Это — свой.

Улыбнулся,

Повернулся

К ней спиной.

Выждал время.

Стукнул в темя

Топором.

Сделал лихо.

Вынес тихо

Тюк с бельем.

Сел в пролетку,

Да находку

Не сберег, —

Страшно что-то.

Шмыг в ворота

Со всех ног.

Кнут под мышки.

Вот делишки.

Не сплошал, —

Раньше ль, позже ль,

Дернул вожжи,

Ускакал.

Только ль рано

Мглой тумана

Обманул?

Целы сутки

Шутит шутки

Вельзевул.

27 октября (9 ноября) 1926

270 [81]

Валерьяна экзальтата,

Серпий, ладан для кота,

Ночью ярость аромата

Им обильно пролита.

Кот нюхнет, на крышу лезет,

Спину горбит, хвост трубой,

О подруге дикой грезит,

И врага зовет на бой.

Злобно фыркает, мяучит,

Когти выпустит мой кот,

И врага терзает, мучит,

С крыши на землю швырнет.

В кровь изорвана вся шкура,