Неизданный Федор Сологуб - [17]

Не загонит вас в трясинный гроб.

23 декабря 1898

121

Здесь люди очень злые!

Уйдем из этих стран,

    Где ты — Мария,

    Я — Иоанн.

Мы станем жить любовно,

Чтоб счастия достичь,

    Хоть ты — Петровна,

    А я — Ильич.

Скончавши дни земные,

Иных достигнем стран,

    Хоть ты — Мария,

    Я — Иоанн.

И там мы оба ровно

Забудем эту дичь,

    Что ты — Петровна,

    Что я — Ильич.

Перед Господни очи

Придем без кличек мы,

    В молчаньи ночи,

    В дыханьи тьмы.

С нас тихий ангел снимет

Земных страстей печать,

    Нас Бог обнимет,

    Мы будем спать.

30 сентября 1899

122 [34]

Не ищите грозных драм

Возле Ананке старухи:

Посреди нарядных дам,

Умирают даже мухи,

И боится всяк Адам

Воплощенья оплеухи.

17 декабря 1899

123

С каждым годом жизнь темней.

Эти дни уж далеки,

Как из солнечных лучей

Мать вязала мне чулки

И сшивала башмаки.

Были белы по весне,

И желтели с каждым днем.

Солнце их желтило мне

Золотым своим огнем.

Лучшей краски не найдем.

Знай носи без перемен.

Годны вплоть до холодов.

Голенища до колен,

Нет тяжелых каблуков

И уродливых носков.

А посмотрит кто чужой,

Дивной ткани не поймет,

И подумает, — босой,

Засучив штаны, идет

Мальчуган из-под ворот.

7 ноября 1900

124

Никогда я не поверю,

Чтобы милая моя

Отдалась такому зверю,

Как домашняя свинья.

Полюби собаку, волка,

Есть фазаны, соловьи,

Но какого ждать ей толка

От прожорливой свиньи?

Чтоб забыла эти бредни,

Не мечтала про свинью.

Для острастки я намедни

Высек милую мою.

Это было ей полезно:

Убедилася она,

Что свинья не так любезна,

Как свиная ветчина.

4 мая 1901

125

Жизнь хитрит, смеется да лукавит,

И повсюду ставит западни,

На кострах погибших тризны правит,

И венчает только злые дни.

Есть у жизни многие дороги,

Через бездны прочные мосты,

На горах — роскошные чертоги,

И повсюду — много красоты.

Но на всех дорогах — утомленье,

На мостах — желанье прыгнуть вниз,

И в чертогах злое пресыщенье,

Много зла под блеском лживых риз.

И пойдешь ли в сторону иль прямо.

Будешь плакать или песни петь,

Злая для тебя готова яма, —

Будешь в ней холодным трупом тлеть.

12 августа 1901

126

Не успеешь дорожки полоть,

Разрастаются сорные травы.

Заплели они садик мой вплоть

До забора, до узкой канавы.

И не видно следов на песке,

Да и в доме не слышно веселья!

Изнывает усадьба в тоске,

Увядает мое староселье.

Хорошо бы здесь яму копать,

Невеликую, так, в три аршина,

Завалиться, засыпаться, спать, —

Хороша мне, прочна домовина!

14 августа 1901

127

Если б я был

Ранен стрелою

Любви,

Я бы твердил:

— Не беспокою.

Живи! —

Надо ли мне

Жизнью земною

Утех?

В ярком огне

Сгибнет со мною

Мой грех.

26 ноября 1901

128

Тихой лазурной дорогой

Кто-то идет при луне.

Вот мальчуган босоногий,

Ангел, явившийся мне.

Вижу, хитон белоснежный

Не закрывает колен.

Взор безмятежный и нежный,

Мой расторгающий плен.

Что же мне, милый, ты скажешь?

Ты, улыбаясь, молчишь.

Знаю, дорогу покажешь

Мне в благодатную тишь.

17 июля 1902

129 [35]

В старину-то что бывало:

В Риме девка папой стала,

Черту душу продала,

Но чрез год, по воцареньи,

В храме, при богослуженьи,

Вдруг чертенка родила.

Чтоб коварной волей беса

Снова хитрая папесса

Не срамила вечный град,

Установлен на конклаве

К наивящей Божьей славе

Некий пакостный обряд.

Только в кресле новый папа

Сядет, тотчас чья-то лапа

Простирается под трон.

Чтоб узнать чрез дыры кресел,

Что избранник цел и весел,

Что мужчина, точно, он.

А потом веселым хором

Восклицают всем собором:

— Новый папа без греха.

Всё у папы здесь на месте.

Римской церкви, как невесте,

Мы венчаем жениха!

11–12 ноября 1902

130

Не носил я богатых одежд,

Не лелеял надменных надежд.

Я профессором, верно, не буду.

Мне министром не быть никогда.

Это вы проникайте повсюду,

Пролезайте ужом, господа.

Если мимо промчится карета,

Где сидит госпожа, разодета,

И с презреньем меня оглядит,

Я не зависть в душе ощущаю,

И не стыд меня горький томит,

И не злобой мятежной пылаю.

Может быть, это все во мне есть, —

Чего нет в человеке, Бог весть! —

Но твержу я себе, что не надо

Эти низкие чувства питать,

Низойти до ползучего гада,

И душою совсем обнищать.

Я иду по дороге широкой.

Не беда, что иду одинокий.

То трава, то порыв ветерка

Приласкают мне ноги босые.

Ах, дорога моя далека,

Что же мне все усмешки чужие!

19 июня 1903

131 [36]

Здесь над людьми везде царят

Уставленные кем-то сроки,

А если люди проглядят,

Возмездья сроков так жестоки!

Ах, если б можно было жить,

Как ангелы живут беспечно,

О малых сроках не тужить,

К великим устремляться вечно!

От заповеди: «Не зевай!», —

От наставленья: «Сам виновен!» —

Уйти в желанный сердцу рай,

Который свят и безгреховен.

Но срокам утоленья нет.

В темнице сроков тесных бейся.

Стремись на ясный Божий свет,

И на бессрочное надейся.

27 июня 1903

132 [37]

Сверну-ка я с большой дороги

Вот этой тропкой в тихий лес, —

Там отдохнут босые ноги.

Мечта умчит в страну чудес.

Под этой сладостною тенью

На мягких, неизмятых мхах

Я наслажусь блаженной ленью,

Далеко унесусь в мечтах.

Где, на проталинке сверкая,

Тихонько плещет ручеек,

Я, ноги в воду опуская.

Забуду, что мой путь жесток.

Пускай придет лесная нежить

И побеседует со мной,

И будет дух мой томно нежить

Своей беспечной болтовней.

Придите, карлики лесные,

Малютка зой, и ты приди,

И сядьте, милые, простые,

На тихо дышащей груди.

Хоть волосочков паутинных

Нельзя заплесть или расплесть,