Неизбранная дорога - [8]

Меня убьет разлука. Дай мне шанс.

Хотя ты все же чуть пережимаешь.

Да, горе, да, огромная беда

Смерть первенца, - но быть столь безутешной

Весь век в счастливом браке по любви?

Ты думаешь, он этого хотел бы?"

"Твои издевки?"

"Что ты, никаких!

Скорее злость. Спущусь к тебе, пожалуй.

О Боже, что за женщина! И я

Не смею говорить о мертвом сыне".

"Не смеешь, раз не знаешь даже как.

Бесчувственность твоя... Его могилку

Ты выкопал недрогнувшей рукой.

Я за тобою из окна следила -

Из этого окна! Как ты махал

Лопатой, перебрасывая гравий

Туда-сюда, туда-сюда, туда-

Сюда... Кто это? Я его не знаю,

Я думала, по лестнице снуя

Прочь от окошка и к окошку снова,

А ты копал, копал... Потом вошел,

На кухне зазвучал твой хриплый голос,

И я, сама не знаю, почему,

Пошла туда и на тебя взглянула.

А ты сидел с землей на башмаках,

С землей со свежевскопанной могилы

Ребенка твоего - и рассуждал

О чепухе какой-то. И лопату

К стене приставил. Именно! К стене!"

"Я слушаю тебя - и душит смех.

О Господи, я проклят, трижды проклят!"

"Твои слова я помню наизусть.

- Дождливый день и три туманных утра -

И весь в труху березовый забор. -

Нашел о чем грустить в такую пору:

Березовый забор!.. А почему

Завешены все окна? Чей здесь гробик?

Об этом ты как будто знать-не-знал.

Откуда в людях равнодушье к смерти?

Ближайшие друзья - и те скорей

Изображают горе, не горюя,

Чуть заболев, останешься один

И встретишься со смертью одиноко,

Потом они на кладбище придут,

Но прежде чем засыпят прах землею,

Вновь обратятся к собственным делам,

Потянутся к живым, вернутся к жизни,

А мир жесток. Я б не грустила так,

Будь в силах изменить хотя бы малость,

Но я не в силах. Нет, и нет, и нет!"

"Что ж, высказалась - вот и полегчало.

И некуда, и незачем идти.

И дверь закрой. И дома можно плакать.

Послушай, Эми! Кто-то там идет!"

"Ты думаешь, я высказалась? Ты же...

Да как же я... Хочу отсюда прочь!"

"Но если ты"... А дверь-то нараспашку.

"Куда ты собралась? Сперва ответь!

Верну тебя силком. Верну, поверь мне!"

Перевод В. Топорова

ПОСЛЕ СБОРА ЯБЛОК

Все с лесенки на небо вверх смотри -

Я выбился из сил,

Еще до верху бочку не набил,

Еще там яблока два или три

Сидят на ветке, как щегол иль зяблик,

Но я уже устал от сбора яблок.

Настоян этой ночью зимний сон,

То запах яблок: им я усыплен.

Я не могу забыть тот миг загадки,

Увиденный сквозь льдистое стекло, -

С воды его я утром взял из кадки,

В нем все лучилось, искрилось, цвело.

Оно растаяло и разломилось,

Но все ж на миг

Передо мною сон возник,

И я постиг,

Каким видением душа томилась.

Все яблоки, огромны и круглы,

Мерцали вкруг меня

Румянцем розовым из мглы,

И ныла голень и ступня

От лестничных ступенек, перекладин.

Вдруг лестницу я резко пошатнул

И услыхал из погреба глубоко

Подземный гул,

Шум яблочного яркого потока.

Да, был я слишком жаден,

И оказался свыше сил

Тот урожай, что сам же я просил.

Пришлось, наверно, яблок тысяч десять,

Как драгоценные, потрогать, взвесить,

А те,

Что осыпались щедро,

С пятном, с уколами от жнива,

Забродят в бочках в темноте,

Как сусло сидра.

И я томлюсь лениво

Какою-то истомою дремотной.

Один сурок,

Коль не уснул, узнать бы мне помог,

То спячка зимняя и сон животный,

Иль человеческий то сон.

Перевод М. Зенкевича

СТРАХ

Свет фонаря из глубины сарая

В проеме двери выхватил двоих

И разметал их тени по фасаду

Усадьбы с темных окон чередой.

Копыто резко стукнуло о доску,

Двуколка, за которою они

Стояли, шевельнулась. Он схватился

За колесо, она сказала: "Стой!

Я видела... Как белая лепешка,

Оно белело там, в кустах у въезда,

Когда двуколка сдвинулась, - лицо!

Ты тоже видел?"

"Я не видел. Это -

Лицо?"

"Лицо!"

"Почудилось тебе!"

"Джоэль, пойду взгляну. Как в дом войти,

Когда такое чудится за дверью?

Закроем дверь и ставни - ну и что?

Мне каждый раз, когда нас долго нету,

Тревожно возвращаться в темноту.

Все кажется, что скрип ключа спугнул

Кого-то, затаившегося в доме,

И он шмыгнул через другую дверь.

А если я права и кто-нибудь...

Пусти меня!"

"Какой-нибудь прохожий".

"Какие здесь прохожие, Джоэль!

Забыл, где мы живем. И непонятно,

Отсюда он идет или сюда.

Один, пешком, во тьме, глубокой ночью,

А главное, зачем он там, в кустах?"

"Еще не ночь, хотя уже стемнело.

Но ты сказала, думаю, не все.

А он похож..."

"Похож иль не похож,

А только, не узнав, не успокоюсь.

Дай мне фонарь..."

"Зачем тебе фонарь?"

Толкнув его плечом, фонарь схватила.

"Тебе идти не надо. Я сама.

Раз так у нас пошло, то я в ответе,

Мне и решать... Да он бы не посмел...

Молчи! Он оступился. Слушай, слушай!

Он к нам идет. Пожалуйста, уйди.

Теперь шаги пропали... Уходи же!"

"Да быть не может, чтобы это он..."

"Нет, это он! Или кого-то нанял,

И надо окончательно решить,

Пока ему от нас не отвертеться.

Промедлим - а потом ищи-свищи,

И затаится, и начнет шпионить,

Пока с ума от страха не сойду.

А я сойду. Пусти меня, Джоэль!"

"Он о тебе давно забыл и думать".

"Ну да, забыл! Ох, как он не забыл...

Хотя, конечно, с самого начала...

Но все равно, Джоэль, я ни за что...

Я обещаю! Главное, спокойней..."

"Пойти-то лучше не тебе, а мне.

Вот только с фонарем неладно вышло:

Мы на виду, он в полной темноте.

А если ему надо убедиться,

То что же - убедился и уйдет".

Он отпустил ее, она шагнула,

И он, за нею вслед, шагнул в траву.