Неизбежный финал - [23]

Он предложил ей руку и по пути к ресторану шепнул несколько комплиментов. В знак благодарности она теснее прижалась к нему.

Отель, которому вскоре предстояло отметить свое столетие, строго придерживался стиля прошлого века. Старомодная тяжелая мебель, люстры, которые, казалось, вот-вот упадут тебе на голову. И тем не менее он оставлял приятное впечатление… Официанты, тоже будто явившиеся из прошлого века, двигались размеренно, неторопливо. И такой ритм был обязателен: клиенты приходили сюда не только ради изысканной швейцарской кухни, но и ради этого ритма, снимавшего дневную усталость.

— Наверху я приготовила тебе что-то очень… красивое… — сообщила Мэри ласковым голосом. — Если будешь благоразумным и послушным… нет-нет, пусть это станет для тебя сюрпризом.

Ники показалось, что англичанка интригующе улыбнулась ему, и он представил, как будет раздеваться в ее номере. Но официант все не приходил, и Ники в душе начал проклинать эту медлительность, считавшуюся признаком хорошего тона.

Наконец обильный обед подошел к концу. Официант принес счет на серебряном подносе и незаметно удалился. Ники взглянул на него и, будто обрадовавшись, что накопилась солидная сумма, приготовился элегантным жестом извлечь бумажник. Однако в следующее мгновение его лоб покрылся холодной испариной: не только бумажник, но и паспорт исчезли. Ценой огромных усилий Ники попытался сохранить достойный вид, но англичанка заметила, что он изменился в лице, и обеспокоенно спросила:

— Тебе плохо?

Ники Удиштяну криво улыбнулся: даже на родине он никогда не попадал в такое дурацкое положение. Он абсолютно точно помнил, что в цветочном магазине, откуда посылал Мэри букет тюльпанов, бумажник был на месте. Может, он забыл его там? Или положил мимо кармана?

— Ты побледнел, Ники. Ты плохо переносишь грибы? — снова спросила Мэри.

Ники вскинул брови и с отчаянием в голосе произнес:

— У меня пропал бумажник.

Сколь же велико было его удивление, когда Мэри, не обращая внимания на косые взгляды нескольких высокомерных пожилых людей за соседним столиком, громко расхохоталась. Таким образом она подчеркнула, что ситуация ее забавляет. Немного успокоившись, она сказала:

— Не расстраивайся, Ники. Подобное со мной уже случалось в Мамайе… Точно так же один из твоих земляков, приятный парень, с ужасно серьезным видом пригласил меня пообедать, а когда дело дошло до оплаты счета, обнаружил пропажу бумажника.

История, рассказанная англичанкой, ни в коей мере не развеселила Ники и не подсказала ему выхода из создавшегося положения. Напротив, он почувствовал себя оскорбленным: его причислили к разряду мошенников. Он взглянул на часы и сказал:

— Я позвоню и сразу вернусь.

— Надеюсь… — ответила девушка и снова громко расхохоталась.

— Ты вынуждаешь меня быть не джентльменом. Уверяю тебя, что в цветочном магазине я заплатил за цветы. Значит, бумажник у меня был…

Он встал из-за столика. Возле двери, которая, возможно, вела на кухню, он увидел официанта, в своем фраке похожего на утомившегося от забав вельможу. Ники направился в холл, где заметил несколько телефонных кабин. Снова посмотрел на часы: если тетушка Элеонора, по обыкновению, удалилась в будуар, следуя советам врача, он пропал. Мэри его оскорбила самым унизительным образом, и ему не хотелось прибегать к ее помощи. А сам он, Ники Удиштяну, племянник Элеоноры Кантакузин, без каких-либо документов в кармане был для администрации отеля никем. Но ему повезло: тетушка еще не ушла к себе. Случившееся с ним ее вовсе не позабавило. Она посоветовала на обратном пути заглянуть в цветочный магазин.

— Возвращайся за столик, как будто ничего не случилось, — успокоила она племянника. — Мой секретарь сейчас же свяжется с директором отеля.

Ники так и поступил. Он вернулся за столик, подал знак официанту подойти и заказал бутылку шампанского. Мэри наблюдала за ним с саркастической улыбкой, и это его огорчало. Случившееся что-то испортило, точнее, нарушило атмосферу возникшего было очарования как прелюдию к тому, что должно было произойти в номере у молодой англичанки.

Официант появился снова, забрал поднос и незаметным кивком дал Ники понять, что все в порядке.

Ресторан они покинули под руку, но в холле, когда Мэри вознамерилась проводить его к лестнице, Ники остановился и проговорил:

— К сожалению, меня ждет тетушка. Она прислала за мной машину.

Он испытал чувство удовлетворения, когда увидел, как нервно сжались губы англичанки. Он поцеловал ей руку, взял в гардеробе пальто и шапку и вышел. Его ожидал «мерседес».

Через несколько минут он вошел в цветочный магазин, и хозяйка сказала, что помнит о тюльпанах, посланных по его поручению в отель «Капитол», но в то же время от имени фирмы заверила, что бумажник он забыл не у них.

У Ники испортилось настроение, главным образом из-за паспорта: ему не хотелось иметь осложнений с местными властями. Он уже предвидел, что необходимо будет поехать в Берн, сообщить в посольство об исчезновении паспорта и ходатайствовать о продлении визы на пребывание в Швейцарии.

Сидя на заднем сиденье лимузина, он вспоминал, как хорошо начинался день. Он был благоразумным и послушным, но, к сожалению, не получил от Мэри обещанного.